Russian Federation
UDC 622
UDC 336.22
The balanced distribution of the natural capital exploitation income makes one of the key problems of the contemporary environmental economics. Efforts made by many researchers are aimed at finding the solutions to the issues of the equitable distribution of the natural rent, socio-economic development of the mining areas and the mineral resources processing. As a rule, most of the resource regions do not show the accelerated economic growth, acquiring in return environmental problems, regional budget imbalance and increase in social tension. The article considers tax revenues into the local budgets, shows the structure of different types of taxes, estimates the dynamics of payments and the degree of influence of extractive industries on the regional incomes according to the type of the raw material extracted. On the example of the regional taxes structure, such as income and property taxes, it is shown that the official statistics allows to see the general trends in collection and distribution of the tax revenues only, while the intercompany distribution of the financial flows and reporting made by the big extractive companies do not allow to estimate the real contribution of mining enterprises into the regional budgets. In order to strengthen the budgetary system of the resource regions, it is necessary to increase transparency of contracts between the companies and the territories, which makes the key element that promotes trust between society and business.
regional taxes, resource regions, mineral and raw material complex enterprises, regional budgets
Введение
Освоение минерально-сырьевого потенциала вносит существенный вклад в высокий уровень дифференциации социально-экономического развития регионов. В то же время оно является одним из мощных факторов развития отдельных территорий и страны в целом. Наличие того или иного вида минерального сырья в регионе в значительной степени определяет его конкурентоспособность по привлечению инвестиций и рабочей силы.
Вопросы справедливого распределения природной ренты, полученной в результате разработки минеральных ресурсов, между всеми участниками освоения месторождений полезных ископаемых (государства, инвесторов, территориями, местными сообществами) нашли свое отражение в многочисленных работах отечественных и зарубежных исследователей начиная с авторов идеи «сырьевого проклятия» Дж. Сакса и Д. Уоррена и других исследователей, разделяющих позицию «ресурсного парадокса» [1, 2].
Впоследствии появились работы, опровергающие идею негативного ресурсного влияния на экономику стран с богатым минерально-сырьевым и природным потенциалом [3–5]. Их позиция заключается в том, что суть проблемы противоречия между природным богатством и экономическим ростом сводится к механизмам управления ресурсами. В работе [6] рассмотрена специфика институциональных особенностей при освоении и использовании природного капитала, сформулирован тезис о так называемом «ресурсном режиме», являющимся, по мнению автора, социальным институтом, связывающим все заинтересованные стороны использования природных активов.
Справедливо отмечается [7], что оценка связей между ресурсным богатством и экономическим ростом на сегодняшний день является задачей, требующей своего решения и определяющей запрос на работы, нацеленные на поиск институциональных и организационно-экономических инструментов для развития ресурсных регионов. Более обоснованной, по мнению многих исследователей [8], является следующая версия гипотезы о «сырьевом проклятии»: большинство стран, богатых природными ресурсами, используют их менее эффективно, чем другие виды капитала.
Существенный вклад в решение проблемы «социальной» монетизации при управлении недрами в интересах общества был внесен В. А. Крюковым и его коллегами [9–12]. В работах этих авторов детально рассматриваются вопросы оценки территориальных социально-экономических эффектов при освоении минерально-сырьевого потенциала, модели перехода ресурсных регионов к устойчивому инклюзивному развитию.
По мнению большинства авторов, необходимо повышение доходной составляющей территориальных бюджетов, в первую очередь, на основе региональных и местных налогов, отмечаются существенные недостатки, присущие действующему законодательству, что умаляет роль региональных налогов в местных бюджетах [13–15].
Результаты и их обсуждение
Цель настоящего исследования – определение уровня налоговых поступлений в региональные бюджеты, анализ структуры различных видов налогов, оценка динамики платежей и степени влияния добывающих отраслей на доходы регионов в зависимости от вида добываемого сырья. Для решения поставленных задач были выделены основные горнодобывающие регионы с высокой долей добычи полезных ископаемых в отраслевой структуре валовой добавленной стоимости (табл. 1). Помимо этого, учитывались крупные минерально-сырьевые объекты, находящиеся на территории регионов. По этому принципу в выборку попали Мурманская область, Республика Хакасия и Амурская область с относительно невысоким показателем доли добычи в валовой добавленной стоимости, но обладающие уникальными месторождениями апатит-нефелиновых руд, железорудного сырья (Мурманская область), каменного угля (Республика Хакасия), драгоценных металлов (Амурская область).
В большинстве выделенных регионов основное место в структуре добычи занимает добыча углеводородного сырья – 15 регионов из 25, включая Якутию и Красноярский край (лидер по добыче золота) – регионы, традиционно считающиеся центрами алмазной и золотодобывающей промышленности. Это также свидетельствует о доминирующей роли углеводородного сырья в минерально-сырьевом потенциале регионов – даже средние показатели обеспеченности нефтегазовыми ресурсами (в случае Красноярского края – это 3 % от общероссийского показателя по добыче нефти и 1,6 % по добыче газа) существенно влияют на структуру добавленной стоимости, наличие других видов полезных ископаемых, даже драгоценных и цветных металлов, не является определяющим фактором для структуры добычи. Два региона (Кемеровская область и Хакасия) относятся к угледобывающим, Белгородская и Курская области, Республика Карелия специализируются на добыче железных руд. Мурманская область – это центр добычи апатит-нефелиновых руд, Забайкальский край, Амурская область – золота и урана, Магаданская область и Чукотский АО – центры обычи драгоценных металлов.
Налоги, остающиеся в распоряжении территориальных бюджетов, можно разделить на три категории: доли федеральных налогов, подлежащих к зачислению в региональные бюджеты, собственно региональные и местные налоги.
Согласно действующему Налоговому кодексу РФ (часть II) и Бюджетному кодексу РФ, в региональные бюджеты зачисляется большая часть налога на прибыль (сумма налога, исчисленная по налоговой ставке в размере 18 %), налог на имущество (100 %), налог на доходы физических лиц (85 %), часть налога на добычу полезных ископаемых (в зависимости от вида сырья и налоговых режимов), а также местные налоги и сборы. В данном исследовании рассматривались наиболее значимые налоги, такие как налог на прибыль, налог на имущество, налог на доходы физических лиц. Налог на добычу полезных ископаемых рассматривался с позиции его влияния на территориальные бюджеты как непосредственно рентного налога, несмотря на его незначительную долю в доходах большинства регионов.
В табл. 2 представлена динамика доли доходов по налогу на добычу полезных ископаемых, остающаяся на территории добывающих регионов.
Доля налога на добычу полезных ископаемых в нефтедобывающих регионах не превышает 1 %, что объясняется 100%-ным зачислением налога на добычу нефти и природного газа в федеральный бюджет. Для сравнения, в 2006 г. 5 % налога на добычу нефти оставалось на добывающих территориях, что и демонстрируют более высокие показатели этого периода. Налог на добычу алмазов полностью остается в регионе, что выделяет Республику Саха (Якутию) среди других регионов. В отношении большинства остальных полезных ископаемых (за исключением общераспространенных) действует пропорция 40 % на 60 % при распределении между федеральным и региональным бюджетами, отсюда и более высокий удельный вес НДПИ в золотодобывающих и угледобывающих регионах. На этом фоне положение регионов с диверсифицированной добычей (Красноярский край, Амурская область) выгодно отличается от регионов с моноспециализацией горной промышленности. Кроме того, нельзя не заметить тренд на увеличение доли НДПИ в пользу федерального бюджета. Так, с 2022 г. пересмотрены нормы распределения НДПИ по железным рудам, апатит-магнетитовым, апатит-штаффелитовым и маложелезистым апатитовым рудам, многокомпонентной комплексной руды – в пользу федерального центра направляется 83 % НДПИ, по коксующемуся углю – 70 %.
На этом фоне целесообразно рассмотреть общий уровень доходов региональных бюджетов, связанных с горными предприятиями. В табл. 3 показана динамика доли налогов, сформированных в отраслях, связанных с освоением минерально-сырьевых ресурсов, поступивших в региональные бюджеты.
В целом заметна тенденция на снижение доли предприятий горнопромышленного комплекса в доходах регионов (в исследовании рассматривалась не только добыча, но и деятельность, связанная с первичным переделом, обогащением, производством нефтепродуктов, переработкой газа, транспортом сырья). Это особенно показательно в Республике Коми, где на горную промышленность и сопутствующие ей производства приходится только 20 % региональных налоговых поступлений, Татарстане (24 %), Пермском крае (16,6 %). Очевидно, что в центрах нефтегазодобычи горная промышленность является главным источником региональных бюджетов, это относится и к Кемеровской области. В то же время в золотодобывающих центрах – Магаданской области и Чукотском АО доля налогов, поступающих от горных предприятий, составляет около 30 %, несмотря на то, что горнодобывающая деятельность является основой экономики этих территорий. В табл. 4 приведена структура региональных налогов в 2006 и 2024 гг.
Необходимо отметить, что структура налогов, поступающих в территориальные бюджеты, достаточно стабильна: большую часть налоговых доходов составляет налог на прибыль – свыше 50 %, а в отдельных регионах – свыше 70 %. В целом можно отметить некоторый тренд на снижение доли налога на прибыль в пользу налога на доходы физических лиц и имущественного налога. Это проявляется в Курской, Мурманской, Оренбургской, Самарской, Кемеровской, Томской областях, Ханты-Мансийском АО, Татарстане, Удмуртской республике. Представляет интерес структура налога на прибыль в разрезе видов деятельности – насколько прибыльна добыча минерального сырья на фоне других видов деятельности (табл. 5).
В 10 из 25 добывающих регионов доходы от добычи устойчиво играют главную роль в структуре налогов на прибыль, это преимущественно крупные центры нефте- и газодобычи, а также регионы с моноспециализацией, основанной на добыче драгоценных металлов. В то же время в ряде регионов, таких как Карелия, Мурманская, Самарская, Амурская, Томская области налоги на прибыль в сфере торговли, а также деятельности, связанной с финансами, страхованием, операциями с недвижимым имуществом вполне конкурируют с горнодобывающей деятельностью.
В этой связи интересно сопоставить долю налога на имущество организаций в горнодобывающей промышленности и торговле в 2010 и 2023 гг. (табл. 6).
Сопоставляя данные 2010 и 2023 гг., можно заметить изменение соотношений удельного веса имущественных налогов между горными и торговыми предприятиями в пользу последних. В 2023 г. в шести регионах, включая Республику Коми, Ямало-Ненецкий АО и Сахалин, налог на имущество, уплаченный торговыми предприятиями, заметно превышал налог на имущество добывающих предприятий. В Республике Коми это соотношение составило 1 : 3, а в Мурманской области наиболее крупными плательщиками данного налога (24 %) были предприятия, связанные с обработкой древесины и производством изделий из дерева и пробки. Это наводит на мысль о перераспределении налогов внутри крупных компаний и холдингов, несмотря на обязательное требование уплаты имущественного налога по месту его нахождения.
Выводы
Освоение минерально-сырьевых ресурсов по-прежнему играет значительную роль в экономике государства, большинство федеральных налогов формируется именно в отраслях, связанных с добычей, переработкой и транспортировкой минерального сырья, преимущественно углеводородного. В подавляющем большинстве сырьевых регионов за последние 19 лет возросла доля добычи полезных ископаемых в валовой региональной добавленной стоимости, и во многих довольно значительно. В горнодобывающих регионах по-прежнему формируется основной объем налогов с тенденцией к росту – в 2023 г. на отрасли, связанные с освоением минерально-сырьевых ресурсов, приходилось 39 % всех налоговых поступлений в стране.
В структуре собираемых налогов около 30 % приходится на налог на добычу, доля которого увеличилась на треть за последние десятилетия, что усилило влияние горной промышленности на формирование бюджетных доходов. На региональные бюджеты налог на добычу полезных ископаемых не оказывает сколько-нибудь серьезного влияния, поскольку налог на углеводородное сырье является источником федерального бюджета, а налогообложение добычи других видов сырья не столь ощутимо, особенно с учетом тренда на увеличение доли НДПИ в пользу центра.
Официальная статистика позволяет увидеть общие тенденции сбора и распределения налоговых поступлений, однако внутрихолдинговые распределения финансовых потоков и отчетности крупных добывающих компаний не позволяют оценить реальный вклад горных предприятий в бюджеты регионов. Примером этому может служить Мурманская область, где данные налоговой статистики не отражают поступления, связанные с разработкой апатит-нефелиновых руд, а также уплату налога на добычу полезных ископаемых в 2023 г. (4-е место по России) в г. Санкт-Петербурге по направлению «Торговля». Возможно, это также является причиной того, что в ряде добывающих регионов, включая Республику Коми, Ямало-Ненецкий АО и Сахалин, налог на имущество, уплаченный торговыми предприятиями, заметно превышал налог на имущество добывающих предприятий. В частности, доходы, поступающие от сырьевых отраслей в консолидированный бюджет Республики Коми в 2017-2019 гг. были сопоставимы с доходами торговых предприятий, строительства, обработки древесины и производства бумаги. Налог на добычу полезных ископаемых, остающийся в регионе не превысил одного процента в бюджетных доходах, налог на имущество минерально-сырьевого комплекса составлял пятую часть от республиканских сборов имущественного налога и был в три раза меньше аналогичного налога, уплаченного предприятиями торговли [18].
Для укрепления бюджетной системы добывающих регионов необходимо повысить уровень прозрачности контрактов между компаниями и территориями, поскольку транспарентность отчетности выступает ключевым элементом, способствующим развитию доверия между обществом и бизнесом. Международное законодательство тщательно отслеживает механизмы налогообложения горнодобывающих компаний каждой стадии разработки месторождения [19–21], и этот опыт может быть использован для повышения заинтересованности территорий в привлечении инвесторов-недропользователей. В связи со сложившейся в России системой распределения бюджетных доходов в сфере недропользования необходимо уделять большее внимание развитию инфраструктурных и социальных объектов при согласовании лицензионных соглашений, а также созданию благоприятных условий для освоения месторождений общераспространенных полезных ископаемых, так как именно они служат развитию экономики региона. Помимо этого, необходимо более тщательно подходить к администрированию региональных налогов.
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
1. Sachs, J. D. Natural resource abundance and economic growth / J. D. Sachs, A. M. Warner / NBER Working Paper Series. Working Paper 5398. – 1995.
2. Sachs, J. D. The big rush, natural resource booms and growth / J. D. Sachs, A. M. Warner // Journal of Development Economics. – 1999. – № 59 (1). – P. 43–76.
3. Alexeev, M. The elusive curse of oil / M. Alexeev, R. Conrad // The Review of Economics and Statistics. – 2009. –№ 91 (3). – P. 586–598.
4. Van der Ploeg, F. Natural resources: Curse or blessing? / F. Van der Ploeg // Journal of Economic Literature. – 2011. – № 49 (2). – P. 366–420. – https://doi.org/10.1257/jel.49.2.366.
5. Rolfe, J. Lessons from the social and economic impacts of the mining boom in the Bowen Basin 2004–2006 / J. Rolfe, B. Miles, S. Lockie, G. Ivanova // The Australasian Journal of Regional Studies. – 2007. – № 13 (2). – P. 134.
6. Young, O. Oran resources regimes. Natural resources and social institutions / O. Young // University of California Press, Berkeley and Los Angeles, California. – 1982. – 280 p.
7. Kurbatova, M. V. Regiony resursnogo tipa v Rossii: opredelenie i klassifikacija [Resource type regions in Russia: definition and classification] / M. V. Kurbatova, S. N. Levin, E. S. Kagan [et al.] // Terra Economicus. – 2019. – № 17 (3). – P. 89–106.
8. Kuklina, E. A. Resursnye nalogi v Rossii i Kitae: pro et contra [Resource taxes in Russia and China: pro et contra] / E. A. Kuklina, Sjaocin Chzhu, Jujsju Sun’ [et al.] // Upravlencheskoe konsultirovanie [Administrative Consulting]. – 2015. – № 2. – P. 65–76.
9. Resursnye regiony Rossii v «novoj realnosti» [Resource regions of Russia in the “new reality”] / ed. academician V. V. Kuleshov. – Novosibirsk: Publishing House Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences. – 2017. – 308 p.
10. Krjukov, V. A. Integralnaja ocenka jeffektivnosti sistem nedropolzovanija (opyt sravnitelnoj ocenki) [Integrated assessment of the efficiency of subsoil use systems (experience in comparative assessment)] / V. A. Krjukov // Mineralnye resursy Rossii. Ekonomika i upravlenie [Mineral Resources of Russia. Economics and Management]. – 2014. – № 1. – P. 34–41.
11. Krjukov, V. Neftegazovye territorii: kak rasporjaditsja bogatstvom? [Oil and gas territories: how to dispose wealth?] / V. Krjukov, A. Sevastjanova, V. Shmat // Tekushhie problemy i formirovanie uslovij dolgovremennogo ustojchivogo socialno-ekonomicheskogo razvitija [Current Questions and Formation of Conditions for Long-Term Sustainable Socio-Economic Development]. – Tyumen: Publishing House “Pravovaya Ekonomika [Legal Economics]”. – Novosibirsk: Publishing House Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences. – 1995. – 368 p.
12. Uss, A. V. Kak povysit regionalnye jeffekty ot resursnyh proektov [How to increase regional effects from resource projects] / A. V. Uss, V. A. Krjukov, V. I. Nefjodkin [et al.] // EKO. – 2022. – № 2. – P. 27–46.
13. Panskov, V. G. Perspektivy razvitija regionalnoj nalogovoj politiki: idei i recepty [Prospects for the development of regional tax policy: ideas and recipes] / V. G. Panskov // Finansy [Finance]. – 2015. – № 7. – P. 32–36.
14. Aguzarova, F. S. Rol regionalnyh i mestnyh nalogov v formirovanii dohodov konsolidirovannyh bjudzhetov subjektov Rossii [The role of regional and local taxes in the formation of revenues of consolidated budgets of the constituent entities of Russia] / F. S. Aguzarova // Regionalnaja jekonomika: teorija i praktika [Regional Economics: Theory and Practice]. – 2018. – Vol. 16, Iss. 2. – P. 323–334.
15. Chabaeva, N. D. Regionalnye nalogi i ih rol v formirovanii dohodov bjudzhetov subyektov RF [Regional taxes and their role in the formation of budget revenues of the constituent entities of the Russian Federation] / N. D. Chabaeva, H. M. Musaeva // Ekonomika i biznes: teorija i praktika [Economy and Business: Theory and Practice]. – 2020. – № 4–3. – P. 153–155.
16. Regiony Rossii. Socialno-ekonomicheskie pokazateli. 2023 [Regions of Russia. Socio-economic indicators. 2023]: Statistical collection / Rosstat. – Moscow, 2023. – 1126 p.
17. Promyshlennoe proizvodstvo v Rossii. 2023 [Industrial production in Russia. 2023]: Statistical collection / Rosstat. – Moscow, 2023. – 259 p.
18. Burtseva, I. G. Stoimostnaja ocenka mineralnyh resursov Respubliki Komi i ee vlijanie na nalogovyj potencial regiona [Cost assessment of mineral resources of the Komi Republic and its impact on the tax potential of the region] / I. G. Burceva, E. N. Timushev // Aktualnye problemy, napravlenija i mehanizmy razvitija proizvoditelnyh sil Severa – 2022 [Actual Issues, Directions and Mechanisms of Development of the Productive Forces in the North – 2022]: Collection of articles of the Eighth All-Russian Scientific and Practical Conference (with International Participation) (September 21–23, 2022, Syktyvkar)]: in 2 parts. – Irkutsk: OOO “Maxima”. – 2022. – P. I. – P. 241–246.
19. International monetary fund, fiscal regimes for extractive industries: Design and implementation. – 2012. – URL: https://www.imf.org/external/np/pp/eng/2012/081512.pdf, p. 22.
20. Extractive industries taxation: CRP.3 – ATTACHMENT E Fiscal Take (https://www.un.org/esa/ffd/wp-content/uploads/2016/10/12STM_CRP3_AttachmentE_Fiscal Take.pdf).
21. United Nations handbook on selected issues for taxation of the extractive industries by developing countries. United Nations. New York. – 2017. – P. 477.
