Russian Federation
UDK 323.11 Национальный состав населения
The paper deals with ethnic groups of the Russians of the late XIX- first quarter of the XX centuries. The author divides all local groups of the Russians into ethno-territorial, ethno-class, ethno-confessional and ethnographic ones. They were formed in the context of the development of territorial-economic and historical-cultural clusters: Southern and Central Russian, North Russian, Siberian, Far Eastern and Central Asian. Subethnic groups of the Russians had to adapt to different climatic conditions, perceive the way of life and a new type of economy, elements of the material culture of the aboriginal peoples. The degree of closeness to indigenous peoples varied. From self-isolation to close contacts and mixed marriages. At the same time, as a rule, the Russians retained their language, cultural elements, ethnic identity and other basic values. The paper presents demographic indicators of local groups of the Russians of the late XIX-first quarter of the XX centuries.
Russian ethnos, ethnogenesis, ethnic groups, subethnic identity, Russia, RSFSR, late XIX-first quarter of the XX centuries
Этногенез русской нации явление сложное и многообразное, насчитывающее не менее тысячи лет. Базовые этнические ценности формировались в процессе расселения славян в Восточной Европе в Х–XIII вв., а также в ходе освоения новых территорий в XV–XVIII вв., расширения границ Русского централизованного государства, вхождения в него десятков этносов и субэтносов, государственных образований.
К концу XIX–началу XX в. процессы аккультурации и этнической ассимиляции стабилизируются и замедляются. Русским этносом в пользу русского языка, культуры и ментальности обращается часть народов, длительное время проживавших на сопредельных территориях в условиях полиэтничности. В начале 1920-х гг., впервые за более чем два столетия истории России, русские стали составлять большинство населения страны [1, с. 154]. По Всесоюзной переписи населения 1926 г. в республике проживало 74 072 096 русских, или 73.61 % от общего числа жителей [2, с. 38, 41]. Завершаются процессы формирования русской нации, русского этноса, который становится более цельным, однородным, а культурные, языковые, религиозные и иные отличия русских нивелируются, но не исчезают.
Сотни групп возникают в ходе экспансии, освоения новых территорий, когда «передовые отряды» забегают вперед или уходят «в сторону» от основных сил. Им приходится адаптироваться в иных, иногда суровых, климатических условиях, воспринимать быт и новый тип хозяйствования, элементы материальной культуры аборигенных народов. Степень близости к ним была разной. Одни этнические группы русских в силу религиозных (например, старообрядцы) и иных причин самоизолировались, не смешивались с другими народами, сохраняли «чистоту расы» и поддерживали только эндогамные брачные связи («поляки», колымчане, марковцы, русско-устьинцы и др.). Представители других этнических групп охотно шли на тесные контакты с местным населением, заключали смешанные браки, и ассимиляционные процессы в меньшей степени сдерживались религиозными или иными институтами общественного контроля (казачество, камчадалы, каменщики и др.). Особенно много смешанных браков, метисов было в Якутии, Забайкалье и затундренной зоне [3, с. 114]. Казаки охотно брали в жены представительниц иных этносов из-за специфики образа жизни и бытового уклада. На Дону ребенка, который родился от казака и иноземки, называли болдырем [4, с. 16]. Фамилии, производные от этого корня, сегодня широко распространены на Дону и Кубани. Казачество перенимало у соседних народов обычаи, традиции, предметы материальной культуры. Например, от кавказских народов – куначество, военную одежду (черкеска) и др. При этом русские сохраняют свой язык, элементы культуры, этническое самосознание и другие базовые ценности. У всех крупных этносов в большинстве случаев есть этнические группы, проживающие на территории страны (стран), где обитает большая часть «своей» (как правило, титульной) нации, или за рубежом.
Все локальные группы русских, сформированные за сотни лет, можно разделить на: 1) этнотерриториальные; 2) этносословные; 3) этноконфессиональные и 4) этнографические [3, с. 107–123; 5, с. 308–346].
Самые многочисленные из них – этнотерриториальные. Дадим им характеристику.
Этнотерриториальные группы – часть этноса, отделившаяся от него в результате, как правило, миграций или депортаций, но сохраняющая этническое самосознание, веру, язык и частично культуру. Проживая в иных климатических и природных условиях, члены этнотерриториальной группы вынуждены адаптироваться в новых условиях и воспринимать у аборигенных народов (народа) элементы материальной культуры, хозяйственной и бытовой жизни. Это помогает им выжить, нередко в суровых условиях, и успешно освоить новые виды занятий и промыслов. Подвергаясь ассимиляции, они сохраняют базовые ценности, которые характеризуют «материнский» этнос, прежде всего, его фундаментальные отличительные признаки.
Этнотерриториальные группы русских формировались в условиях развития территориально-хозяйственных и историко-культурных кластеров (сфер). Можно выделить пять кластеров: 1) южный и центральнорусский; 2) северорусский; 3) сибирский; 4) дальневосточный и 5) среднеазиатский.
Некоторые группы (однодворцы, саяны, ягуны, гагары и др.) одновременно можно отнести к этнотерриториальным и этносословным локальным образованиям.
I. Этнотерриториальные группы
1. Южный и центральнорусский кластеры.
II. Этносословные группы
Этносословные группы – часть русского и украинского этносов, именовавшиеся казаками и сложившиеся как специфическое военно-служилое сословие, отличавшееся не только особым социальным статусом, но и самобытной культурой, традициями, конфессиональной принадлежностью, особенностями хозяйственного уклада, бытовой жизни и наличием значительного количества диалектов. Славянские корни казачества не подлежат сомнению. В составе большинства казачьих сообществ доминировали славянские этносы, составляя около 95 %. Но подпитывались они и представителями народов Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Поволжья, Сибири и Дальнего Востока (калмыки, ногаи, татары, кумыки, чеченцы, армяне, башкиры, мордва, туркмены, буряты и др.).
Казаки являлись самыми яркими и многочисленными группами русского этноса, которые отличались по сословному признаку. Как известно, в России в XVIII–начале ХХ в. казачество было военно-служилым сословием, а казаки представляли собой не только воинов, служилых людей, но и сельских тружеников. Накануне революции
1917 г. существовало 11 казачьих войск – Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское, Кубанское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Терское, Уральское и Уссурийское. Таким же статусом обладали Иркутский и Енисейский конные полки, ставшие отдельными войсками в 1917 г. В систему казачьих войск входил Якутский отдельный казачий полк.
По состоянию на 1913 г. в казачьих войсках насчитывалось 9 млн чел., из которых 4 млн, или 46 %, относились к войсковому сословию. Самыми крупными были Всевеликое войско Донское и Кубанское казачье войско, состоявшие из 2.6 млн чел. только служилого сословия [3, с. 123; 8, с. 194]. Казачье происхождение также имели некоторые другие этнические группы.
1. Казаки, члены казачьих войск России и их потомки:
а) Донские;
б) Кубанские;
в) Оренбургские;
г) Забайкальские;
д) Терские;
е) Сибирские;
ж) Уральские (бывшие яицкие);
з) Амурские;
к) Астраханские;
л) Уссурийские;
м) Енисейские;
III. Этноконфессиональные группы
Этноконфессиональные группы – общности, возникающие при тесном соприкосновении этноса или его части с конфессией другого народа, живущего на смежных территориях, или принудительном обращении части этноса в другую религию (конфессиональное обособление). Так, христианизация части татарского этноса привела к появлению в его составе этноконфессиональной группы «кряшены» (крещеные татары) и самостоятельного этноса «нагайбаки». Но не всегда принудительное конфессиональное обособление приводит к появлению этноконфессиональных групп. Например, обращение в христианство аборигенных этносов Российского Севера, Сибири и Дальнего Востока не имело таких последствий. Эти народы, приняв христианство, сохранили основные элементы язычества и веру в духов природных явлений, стихий и животных (широкое распространение имели анимизм, шаманизм, тотемизм и др.).
Конфессиональные группы русских, так же как и этнотерриториальные, отличались многообразием. Их можно разделить на старообрядцев, сформировавшихся в православии в XVII в. в результате церковной реформы патриарха Никона, и сектантов.
Существовали три направления раскольников:
- поповщина;
- беспоповщина;
- часовенные старообрядцы.
Они делились на многочисленные течения: толки и согласия [3, с. 110].
1. Поповщина (поповские толки):
а) Беглопоповцы;
б) Белокриницкая церковь;
в) Заволжские старообрядцы;
г) Бухтарминцы (каменщики);
д) «Поляки»;
е) Семейские Забайкалья;
ж) Кержаки;
2. Беспоповщина (беспоповские толки):
а) Поморский (даниловцы);
б) Филипповский;
в) Федосеевский;
г) Бегунский (страннический);
д) Кулугуры.
3. Часовенные старообрядцы.
Существовало несколько согласий (школ) по именам основателей – духовных наставников.
В количественном отношении старообрядцев было относительно немного. В конце XIX в. среди населения северных губерний в процентном соотношении они составляли: в Архангельской – 1.8 %; Вологодской – 0.58; Вятской – 3.17; Костромской – 2.81; Новгородской – 2.24; Олонецкой – 0.81; Пермской – 7.17; Псковской – 3.17; С.-Петербургской – 0.94 % от общего числа населения [3, с. 111].
Ряд этнических групп русских, не затронутых старообрядчеством (раскольничеством), был подвержен влиянию сектантства, религиозных объединений, находившихся в оппозиции к Русской православной церкви. Сектантство в конце XVII–XIX в. было распространено в центральных и южных губерниях, Крыму, на Северном Кавказе, в Закавказье и Сибири. Назовем наиболее известные секты, некоторые из них также имели свои течения (толки):
Старообрядцы и сектанты в Европейской России к середине XIX в. насчитывали 759 880 чел. (из 74 271 205 чел. всего населения России), на Кавказе – 52 814 чел. [там же, с. 113].
По данным 1869 г., в Западной Сибири проживало 49 261 раскольник из 2 743 157 чел., населявших регион. Все они относились к беспоповским толкам [там же, с. 115].
IV. Этнографические группы
Этнографические группы – часть народа, возникающая при значительном расширении этнической территории (экспансия, освоение новых земель и др.) и отличающаяся отдельными элементами культуры, быта и языковыми особенностями (наличие диалектов, говоров, наречий). Этнографические группы могут быть также рудиментом не до конца исчезнувших этнических групп. В этом случае они существуют длительное время и проявляют себя в культурной и религиозной жизни (фольклорные ансамбли, религиозные общины, культурные автономии и др.). С другой стороны, этнографические группы с течением времени могут приобрести новые, существенные элементы «материнского» этноса и трансформироваться в полноценную этническую группу (русско-устьинцы, марковцы, поморы и др.).
Ниже будут представлены этнографические группы русских, которых нельзя отнести к территориальным, религиозным или сословным сообществам. Они, как правило, представляют собой следы исчезающих или исчезнувших полноценных этнических групп. Своеобразие еще присутствует в образе жизни, элементах материальной и духовной культуры, языковых особенностях, но они уже ассимилированы окружающим народом (народами) или, наоборот, становятся «полноценными» русскими.
К группам, еще существовавшим в конце XIX–начале XX в., можно отнести:
На настоящий момент большинство субэтносов прекратили свое существование, соединившись с материнским этносом. Но и сегодня существуют отличия одних русских от других, живущих в разных регионах одной страны. Они различаются по говорам, фольклору, обрядам жизненного цикла, особенностям менталитета, структуре питания, разным представлениям о качестве жизни и приоритетах духовных ценностей и др.
Но некоторые субэтносы живы до сих пор. Об этом, в частности, говорят переписи населения. По Всероссийской переписи населения 2010 г., указывая свою национальность, некоторые русские обратили внимание и на принадлежность к этнической группе: буртасы, ведруссы, горюны, горяне, гураны, духоборы, дырники, затундренные крестьяне, индигирцы, карымы, кержаки, колымчане, красноверцы, кулугуры, липоване, молокане, нууча, обские старожилы, русско-устьинцы, семейские, сибиряки, скобари, смоляки, староверы, тютнярцы, чалдоны, челдоны, якутяне.
Очень пестрая этническая картина. Большинство групп узнаваемы и отрадно, что эти названия и не только живы в сознании потомков. Правда, есть и весьма реликтовые группы. Например, скобари. Это даже не группа, а собирательное разговорное название жителей Пскова и Псковщины, которое давно устарело.
Обратим внимание, что в названии некоторых этнических групп раньше и теперь присутствует этноним «русские». Как своеобразная этническая метка, знак принадлежности к великой нации. Например, русско-устьинцы, кударинские русские, русские поморы, русская мещера, русские казаки и др.
Особняком в этом ряду стоят казаки, поморы и камчадалы, указанные отдельными строками. Они, по переписи 2010 г., насчитывали соответственно 67 533, 3113 и 1927 чел. [9, с. 9–21].
Во-первых, это говорит о наличии у этих групп глубоких исторических корней и стабильном субэтническом самосознании. На волне возрождения казачества, в начале 1990-х гг., около 1 млн жителей Краснодарского края, т. е. каждый пятый, самоидентифицировали себя в качестве потомков казаков, заявили о своей принадлежности к казачьему сословию («казачьему роду»). Во-вторых, это стало следствием заботы государства о коренных малочисленных народах, народах, подвергшихся репрессиям. В частности, в отношении казачества была принята Федеральная целевая программа государственной поддержки казачьих обществ на 1999–2000-е гг., им выделялись земельные наделы, оказывалась широкая нормативно-правовая, организационная и экономическая помощь [10, с. 489–509].
Сегодня этническое разнообразие русских проявляется в многочисленных диалектах, говорах, наречиях, фольклоре, обрядах, обычаях, традициях, разнообразной духовной и материальной культуре [11, с. 118, 119]. В том числе в этих элементах отражается история русского этноса и его многочисленных субэтносов. Они говорят о сложном, длительном пути сотен народов, этнических групп к единой нации, обладающей общерусским самосознанием, великим русским языком, являющимся языком межнационального общения во многих странах, уникальной историей и культурой.
1. Polyakov, Yu. A. Sovetskaya strana posle okonchaniya grazhdanskoi voiny: territoriya i naselenie [Soviet country after the end of the Civil War: territory and population] / Yu. A. Polyakov. - Moscow: Nauka, 1986. - 272 p.
2. Vsesoyuznaya perepis’ naseleniya 1926 g. [All-Union Population Census of 1926]. Vol. XVII. Union of Soviet Socialist Republics. Nationality. Native language. Age. Literacy. - Moscow: Edition of Central Statistics Office of the USSR, 1929. - 111 p.
3. Russkie [The Russians]. - Moscow: Nauka, 1999. - 828 p.
4. Remchukov, V. N. Tolkovii kazachii slovar’ [Explanatory Cossack dictionary] / V. N. Remchukov. - Volgograd: Stanitsa - 2, 2011. - 208 p.
5. Buzin, V. S. Malie etnicheskie i etnograficheskie gruppy [Small ethnic and enographic groups] / V. S. Buzin, S. B. Egorov // Collection of papers dedicated to the 80th birth anniversary of Prof. R.F. Its (Historical Ethnography. Issue 3). - St. Petersburg: New Alternative Polygraphy, 2008. - P. 308-346.
6. Narody Rossii: enciklopediya [Peoples of Russia: Encyclopedia] / Ch. Ed. V. A. Tishkov. - Moscow: Great Russian Encyclopedia, 1994. - 479 p.
7. Bolshaya Rossiiskaya enciklopediya [Great Russian Encyclopedia]: in 30 volumes. Vol. “Russia”. - Moscow: Great Russian Encyclopedia, 2004. - 1007 p.
8. Enciklopediya Kubanskogo kazachestva [Encyclopedia of the Kuban Cossacks] / Ed. V.N. Ratushnyak. - Krasnodar: Tradition, 2011. - 504 p.
9. Itogi Vserossiiskoi perepisi naseleniya 2010 g. [Results of the All-Russian Population Census of 2010]: in 11 volumes / Federal State Statistics Service. Vol. 4. National composition and language proficiency, citizenship. Book 1. - Moscow: “Statistics of Russia” Publ. Center, 2012. - 847 p.
10. Bugai, N. F. Problemy nacionalnoi politiki Rossiiskoi Federacii: sostoyanie izucheniya, opyt regulirovaniya etnicheskih processov (1990-e - 2015 gg.) [Problems of national policy of the Russian Federation: state of study, experience in regulating ethnic processes (the 1990s - 2015)] / N. F. Bugai. - Moscow: Aquarius, 2022. - 695 p.
11. Kropachev, S. A. Etnosy Rossii po Vsesoyuznoi perepisi naseleniya 1926 g.: spravochno-informacionnoe izdanie [Ethnoses of Russia according to the All-Union Population Census of 1926: reference and information publication] / S. A. Kropachev. - Moscow: Direct-Media, 2022. - 132 p.
