Россия
Россия
Россия
Россия
Институт молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта РАН
Россия
УДК 57.042 Внешние факторы в целом. Комбинированное воздействие нескольких факторов
УДК 57.017.8 Способы питания
Боковой амиотрофический склероз – нейродегенеративное заболевание, проявляющееся во взрослом возрасте, характеризуется потерей двигательной активности, дегенерацией двигательных нейронов в головном, спинном мозге и, в конечном счете, остановкой дыхания. В настоящее время заболевание является неизлечимым, и механизмы его воздействия мало изучены, но активно ведутся исследования терапевтических препаратов для дальнейшего снижения осложнений и отсрочивания негативных последствий болезни. Ранее нами был показан геропротекторный потенциал экстракта плодов черноплодной рябины (×Sorbaronia mitschurinii) на D. melanogaster при кратковременном применении, а также наблюдали увеличение медианной продолжительности жизни особей линии elav[c155]-Gal4>UAS-Aβ42 (модель болезни Альцгеймера у дрозофилы). Нами выдвинута гипотеза о возможном положительном эффекте экстракта черноплодной рябины в концентрациях 0.1, 1, 5 и 10 мг/мл на выживаемость линии Drosophila с моделью бокового амиотрофического склероза (с мутацией в гене Sod1n1). Установили, что этанольный экстракт ягод в концентрации 0.1 мг/мл увеличивал медианную продолжительность жизни самцов на 22 %. При добавлении экстракта в концентрациях 1 и 5 мг/мл наблюдали снижение медианной и максимальной продолжительности жизни самцов на 14 % и 33 % соответственно. При этом экстракт черноплодной рябины не оказывал статистически значимого воздействия на продолжительность жизни самок. Данные результаты свидетельствуют о потенциальном нейропротекторном эффекте экстракта плодов черноплодной рябины.
боковой амиотрофический склероз, черноплодная рябина, продолжительность жизни, экстракт, Drosophila melanogaster
Введение
Боковой амиотрофический склероз (далее – БАС) – нейродегенеративное заболевание центральной нервной системы, которое характеризуется прогрессирующей дегенерацией двигательных нейронов в головном и спинном мозге, мышечной слабостью, а также непосредственным старением организма (проявляется примерно в возрасте 60 лет) [1–4]. В конечном итоге прогрессирующая дегенерация приводит к дыхательной недостаточности – основной причине смерти при БАС [1, 5, 6]. Большинство случаев БАС являются спорадическими, но примерно 10 % случаев обусловлены наследственными мутациями в идентифицированных генах [7]. Мутации, вызывающие БАС, были обнаружены более чем в 40 генах, среди них наиболее частыми являются гены SOD1, C9orf72, FUS и TDP-43 (известный как TARBP, или ДНК-связывающий белок TAR) [7–9].
Cu-, Zn-зависимая супероксиддисмутаза 1 (SOD1) является первым белком, для которого обнаружена связь с БАС [10]. Функция SOD1 заключается в катализе преобразования высокоактивного супероксидного радикала (O2-), вырабатываемого в процессе клеточного дыхания, в молекулярный кислород (O2) и перекись водорода (H2O2) [7, 11]. Многочисленные исследования демонстрируют повышенный уровень окислительного стресса при БАС [12–14]. Установлено, что около 20 % случаев семейного БАС (что составляет 5–10 % всех случаев) вызваны мутациями в гене SOD1 [15]. Именно поэтому окислительный стресс можно рассматривать в качестве одного из центральных механизмов в патогенезе БАС [16].
На сегодняшний день у человека описано около 200 мутаций hSOD1, связанных с БАС [17]. Большинство из них являются миссенс-мутациями [18]. Один из наиболее известных патологических механизмов БАС, связанного с SOD1, – это наличие окислительного стресса выше порогового значения, вызванного высоким уровнем недеактивированных свободных радикалов и образованием реактивных форм кислорода/азота [4, 16]. Таким образом, животные и клеточные культуры с мутациями в гене SOD1 могут быть использованы в качестве моделей БАС для изу-
чения его механизмов [16]. В настоящее время известны линии Drosophila melanogaster с мутациями в гене SOD1, включая семейную (SODF) и спорадическую (SODS) формы [5, 19]. В ряде исследований показано, что нулевые мутации гена SOD1 у Drosophila melanogaster, такие как делеции или миссенс-мутации, инактивирующие ферментативную активность белка, приводили к развитию характерного фенотипа. При этом у дрозофил была резко (на 85–90 %) сокращена медианная продолжительность жизни, нарушена локомоторная активность и снижена устойчивость к условиям окислительного стресса [18–20].
Плодовая мушка Drosophila melanogaster является распространенным генетическим модельным объектом, для которого описаны гены, ассоциированные с болезнями на тканеспецифическом и клеточно-специфическом уровнях. Эти гены можно активировать или подавлять для выявления патологических поведенческих реакций организма [7]. Кроме того, дрозофила простой в обращении и содержании объект экспериментальной генетики [7]. В настоящее время Drosophila активно используется при изучении таких нейродегенеративных заболеваний, как болезни Хантингтона [21], Паркинсона [22], Альцгеймера [23] и боковой амиотрофический склероз [5, 7, 24]. В качестве модели различных заболеваний Drosophila является эффективной для выявления возможных генетических механизмов и моделирования фенотипов заболеваний. Кроме того, дрозофилу используют для тестирования потенциальных терапевтических средств [25].
Модель БАС Drosophila с мутацией в гене sod1 характеризуется высоким фенотипическим сходством с пациентами с БАС на разных уровнях функциональной организации, включая двигательные нарушения, дегенерацию моторных нейронов, наличие внутриклеточных включений, митохондриальных нарушений, окислительных повреждений и сниженной выживаемости (ранняя летальность) [4, 5, 26, 27]. Данные особенности позволяют использовать дрозофилу при проведении скрининга предполагаемых нейропротекторных агентов, а также для анализа генетических механизмов и фенотипических признаков БАС [4].
На сегодняшний день БАС является неизлечимым заболеванием, причины которого в большинстве случаев неизвестны, а механизмы повреждения двигательных нейронов сложны и полностью не изучены. В связи с этим ведется активный поиск терапевтических вмешательств, направленных на облегчение симптомов, предотвращения осложнений и замедления прогрессирования заболеваний [4, 8, 16]. Особый интерес представляет разработка новых препаратов на основе природных соединений с антиоксидантной активностью, которые при низком риске возникновения побочных эффектов позволят отсрочить данное заболевание и улучшить качество жизни с возрастом [28].
Черноплодная рябина богата фенольными соединениями, включая процианидины, антоцианы, фенольные кислоты и их аналоги [29–32], являющиеся природными антиоксидантами и противовоспалительными фитохимическими веществами и способны снижать уровень свободных радикалов в организме и за счет этого увеличивать выживаемость в условиях окислительного стресса [33, 34]. Ягоды близкой к черноплодной рябине аронии (×Sorbaronia mitschurinii) также оказывают положительный эффект на продолжительность жизни (далее – ПЖ) плодовых мушек, обладают антипролиферативным, антиоксидантным, противовоспалительным, антимикробным, гастропротекторным эффектом, а также улучшают когнитивное состояние модельных организмов при нейродегенеративных заболеваниях (болезни Альцгеймера и Паркинсона) [35, 36]. Комбинация фитохимических веществ, содержащихся в ягодах черноплодной рябины или аронии, может обеспечить большую пользу для здоровья, чем отдельно используемые антиоксидантные соединения, за счет аддитивного и синергического эффектов [37]. Исходя из этого, мы предположили, что экстракт черноплодной рябины (×Sorbaronia mitschurinii) может оказать положительный эффект на выживаемость дрозофил с моделью БАС.
Материалы и методы
Экстракция. Ягоды черноплодной рябины (×Sorbaronia mitschurinii) были собраны в Ботаническом саду (Научная коллекция живых растений, № 507428) Института биологии Коми НЦ УрО РАН (Северо-Запад России) в осенний период (август–сентябрь). Экстракцию ягод проводили по методике, описанной ранее в работе [29]. Экспериментальные концентрации экстракта ягод черноплодной рябины были приготовлены из полученного этанольного экстракта путем разбавления 96%-ным этанолом.
Линии Drosophila. Для проведения экспериментов использовали линию с мутацией в гене супероксиддисмута-
зы 1 Sod1 n1 (#24492, Bloomington Stock Center, USA), основного цитоплазматического фермента, ответственного за обезвреживание свободных радикалов. Линия Sod1n1 характеризуется средней продолжительностью жизни гомозигот –
около 11 суток [20].
Анализ продолжительности жизни. Контрольные и экспериментальные особи были собраны в течение 24 ч после вылупления имаго. С использованием углекислотного наркоза (Genesee Scientific, США) мух сортировали по полу и рассаживали в пробирки по 30 особей. Самцы и самки жили раздельно. Начиная с первого дня жизни имаго ежедневно вели подсчет числа умерших особей, два раза в неделю мух переносили на свежую среду. Контрольных
и опытных мух содержали при температуре +25 °С и 12-часовом режиме освещения. Для поддержания стабильных условий содержания использовали климатические камеры Binder KBF720-ICH (Binder, Германия). Состав питательной среды, на которой содержали контрольных и опытных животных при проведении всех экспериментов, был следующий: вода – 1 л, кукурузная мука – 92 г, сухие дрожжи – 32,1 г, агар-агар – 5,2 г, глюкоза – 136,9 г, раствор 10%-ного нипагина в этаноле – 10 мл, раствор 50%-ной пропионовой кислоты – 10 мл [29].
Экстракт ягод черноплодной рябины в 96%-ном этаноле (30 мкл) наносили на поверхность питательной среды. В качестве контроля использовали среду с добавлением этилового спирта в том же объеме. Изучали экстракт в концентрациях 0,1; 1; 5 и 10 мг/мл. Дрозофил кормили экстрактом на протяжении всей жизни.
Статистический анализ полученных результатов. Значимость различий между кривыми выживаемости оценивали с помощью логрангового теста [38]. Анализ статистических данных выполняли с помощью онлайн приложения для анализа выживаемости OASIS 2 [39].
Результаты и их обсуждение
Старение – неизбежный процесс, который вызывает существенные изменения в экспрессии генов в органах и тканях, включая центральную нервную систему [40–42]. Ряд характерных признаков старения, включая геномную нестабильность, эпигенетические изменения и клеточное старение, связаны с нейродегенерацией, что позволяет рассматривать старение в качестве основного фактора риска развития нейродегенеративных заболеваний, включая БАС [43]. Поскольку риск развития БАС резко возрастает с возрастом, всемирная тенденция к увеличению продолжительности жизни, вероятно, будет способствовать глобальному росту заболеваемости БАС [44].
В настоящей работе в качестве дрозофилиной модели БАС использовали линию с мутацией в гене Sod1 n1, основного цитоплазматического фермента, ответственного за обезвреживание свободных радикалов. В ходе проведенных экспериментов установили, что экстракт ягод черноплодной рябины оказал влияние на статистически значимые изменения показателей ПЖ самцов, но не на ПЖ самок. Так, отмечено снижение ПЖ с увеличением концентрации экстракта. Добавление на среду экстракта в концентрации 0,1 мг/мл приводило к увеличению медианной ПЖ самцов на 22 % (p<0,0001), в то время как добавление экстракта в концентрации 1 мг мл привело к снижению максимальной ПЖ на 14 % (p<0,05), а добавление в пищу экстракта в концентрации 5 мг/мл – к снижению медианной ПЖ на 33 % (p<0,01) (рисунок, таблица).
С помощью ранее проведенного нами анализа методом высокоэффективной жидкостной хроматографии установлено, что главные составляющие экстракта черноплодной рябины (×Sorbaronia mitschurinii) – антоцианы дельфинидин и цианидин [29]. Ранее нами было показано, что этанольный экстракт плодов черноплодной рябины в концентрации 10 мг/мл увеличивает медианную ПЖ дрозофил на 2 % у самцов и на 10 % у самок линии elav[c155]-Gal4>UAS-Aβ42, которая является моделью болезни Альц-
геймера у дрозофилы [36]. В некоторых исследованиях антоцианы также показали эффективность при лечении БАС. Известно, что экстракт аронии (Aronia melanocarpa) в концентрации 2,5 мг/мл увеличивает максимальную ПЖ D. melanogaster на 9 %, что, вероятно, было обусловлено повышением уровня антиоксидантных ферментов (SOD, CAT и GPx) и экспрессией генов устойчивости к стрессу (Hsp68, l(2)efl и Jafrac1) [33]. Обогащенный антоцианами экстракт из клубники и его основной антоциановый компонент, каллистефин, значительно задерживают начало заболевания и увеличивают выживаемость в модели БАС у мышей с мутантным геном SOD1G93A при добавлении в пищу до развития симптомов [45]. Также показано, что антоцианы напрямую модулируют пути сигнализации, способствующие выживанию и апоптозу, что еще больше усиливает их нейропротекторные эффекты. Плейотропная природа этих соединений делает их весьма привлекательными в качестве потенциальных терапевтических средств для лечения таких заболеваний, как БАС, которые обладают сложной этиологией и прогрессированием, характеризующимися как окислительным стрессом, так и воспалением [45].
Исследования на дрозофилах позволили в контексте БАС с эктопической экспрессией hSOD1 легко тестировать различные соединения на предмет их защитного или негативного действия на продолжительность жизни или двигательную активность. Так, α-липоевая кислота (LA), полученная из растений и известная своими различными свойствами, включая антиоксидантный потенциал [46], была протестирована на дрозофилах, экспрессирующих hSOD1G85R в мотонейронах. Было показано, что LA смягчает нейротоксичность, увеличивая продолжительность жизни и улучшая двигательную активность у мух hSOD1G85R [47]. Таким же методом также тестировался γ-оризанол (Orz), компонент масла рисовых отрубей, известный своей антиоксидантной активностью [48]. В контексте БАС на дрозофилах Orz увеличивал экспрессию HSP70 и смягчал окислительное повреждение [49]. Эти результаты открывают возможности для других исследований по изучению роли новых препаратов, потенциально нейропротекторных при БАС [7].
Заключение
В проведенном нами исследовании выявлено, что этанольный экстракт плодов черноплодной рябины (×Sorbaronia mitschurinii) в наименьшей концентрации (0,1 мг/мл) достоверно увеличил медианную продолжительность жизни самцов на 22 %, при этом с увеличением концентраций (1 и 5 мг/мл) снижал как медианную, так и максимальную продолжительность жизни самцов с моделью болезни амиотрофического склероза. Вне зависимости от концентраций (0,1; 1; 5 и 10 мг/мл) экстракт черноплодной рябины не оказывал статистически значимого воздействия на показатели продолжительности жизни самок с моделью болезни амиотрофического склероза.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
1. Feldman, E. L. Amyotrophic lateral sclerosis / E. L. Feldman, S. A. Goutman, S. Petri [et al.] // Lancet. – 2022. – Vol. 400, № 10360. – P. 1363–1380.
2. Grad, L. I. Clinical spectrum of amyotrophic lateral sclerosis (ALS) / L. I. Grad, G. A. Rouleau, J. Ravits [et al.] // Cold Spring Harb Perspect Med. – 2017. – Vol. 7, № 8. – P. a024117.
3. Talbott, E. O. The epidemiology of amyotrophic lateral sclerosis / E. O. Talbott, A. M. Malek, D. Lacomis // Handb Clin Neurol. – 2016. – Vol. 138. – P. 225–238.
4. Liguori, F. Fly for ALS: Drosophila modeling on the route to amyotrophic lateral sclerosis modifiers / F. Liguori, S. Amadio, C. Volonté // Cell Mol Life Sci. – 2021. – Vol. 78, № 17–18. – P. 6143–6160.
5. Hegde, K. N. Drosophila melanogaster as a tool for Amyotrophic Lateral Sclerosis research / K. N. Hegde, A. Srivastava // J Dev Biol. – 2022. – Vol. 10, № 3. – P. jdb10030036.
6. Zarei, S. A comprehensive review of amyotrophic lateral sclerosis / S. Zarei, K. Carr, L. Reiley [et al.] // Surg Neurol Int. – 2015. – Vol. 6. – P. 171.
7. Layalle, S. Amyotrophic lateral sclerosis genes in Drosophila melanogaster / S. Layalle, L. They, S. Ourghani [et al.] // Int J Mol Sci. – 2021. – Vol. 22, № 2. – P. ijms22020904.
8. Ilieva, H. Advances in molecular pathology, diagnosis, and treatment of amyotrophic lateral sclerosis / H. Ilieva, M. Vullaganti, J. Kwan // Bmj. – 2023. – Vol. 383. – P. e075037.
9. Corcia, P. Treatment of hereditary amyotrophic lateral sclerosis / P. Corcia, H. Blasco, S. Beltran [et al.] // Rev Neurol (Paris). – 2023. – Vol. 179, № 1–2. – P. 54–60.
10. Rosen, D. R. Mutations in Cu/Zn superoxide dismutase gene are associated with familial amyotrophic lateral sclerosis / D. R. Rosen // Nature. – 1993. – Vol. 364, № 6435. – P. 362.
11. Fridovich, I. Superoxide anion radical (O2-.), superoxide dismutases, and related matters / I. Fridovich // J Biol Chem. – 1997. – Vol. 272, № 30. – P. 18515–18517.
12. Shaw, P. J. Oxidative damage to protein in sporadic motor neuron disease spinal cord / P. J. Shaw, P. G. Ince, G. Falkous, D. Mantle // Ann Neurol. – 1995. – Vol. 38, № 4. – P. 691–695.
13. Abe, K. Induction of nitrotyrosine-like immunoreactivity in the lower motor neuron of amyotrophic lateral sclerosis / K. Abe, L. H. Pan, M. Watanabe [et al.] // Neurosci Lett. – 1995. – Vol. 199, № 2. – P. 152–154.
14. Beal, M. F. Increased 3-nitrotyrosine in both sporadic and familial amyotrophic lateral sclerosis / M. F. Beal, R. J. Ferrante, S. E. Browne [et al.] // Ann Neurol. – 1997. – Vol. 42, № 4. – P. 644–654.
15. Rosen, D. R. Mutations in Cu/Zn superoxide dismutase gene are associated with familial amyotrophic lateral sclerosis / D. R. Rosen, T. Siddique, D. Patterson [et al.] // Nature. – 1993. – Vol. 362, № 6415. – P. 59–62.
16. Barber, S. C. Oxidative stress in ALS: a mechanism of neurodegeneration and a therapeutic target / S. C. Barber, R. J. Mead, P. J. Shaw // Biochim Biophys Acta. – 2006. – Vol. 1762, № 11–12. – P. 1051–1067.
17. Iyer, S. A comparative bioinformatic analysis of C9orf72 / S. Iyer, K. R. Acharya, V. Subramanian // PeerJ. – 2018. – Vol. 6. – P. e4391.
18. Staveley, B. E. Phenotypic consequences of copper-zinc superoxide dismutase overexpression in Drosophila melanogaster / B. E. Staveley, J. P. Phillips, A. J. Hilliker // Genome. – 1990. – Vol. 33, № 6. – P. 867–872.
19. Phillips, J. P. Subunit-destabilizing mutations in Drosophila copper/zinc superoxide dismutase: neuropathology and a model of dimer dysequilibrium / J. P. Phillips, J. A. Tainer, E. D. Getzoff [et al.] // Proc Natl Acad Sci USA. – 1995. – Vol. 92, № 19. – P. 8574–8578.
20. Phillips, J. P. Null mutation of copper/zinc superoxide dismutase in Drosophila confers hypersensitivity to paraquat and reduced longevity / J. P. Phillips, S. D. Campbell, D. Michaud [et al.] // Proc Natl Acad Sci USA. – 1989. – Vol. 86, № 8. – P. 2761–2765.
21. Nopoulos, P. C. Huntington disease: a single-gene degenerative disorder of the striatum / P. C. Nopoulos // Dialogues Clin Neurosci. – 2016. – Vol. 18, № 1. – P. 91–98.
22. Arsac, J. N. Chronic exposure to paraquat induces alpha-synuclein pathogenic modifications in Drosophila / J. N. Arsac, M. Sedru, M. Dartiguelongue [et al.] // Int J Mol Sci. – 2021. – Vol. 22, № 21. – P. ijms222111613.
23. Jeon, Y. Genetic dissection of Alzheimer’s disease using Drosophila models / Y. Jeon, J. H. Lee, B. Choi [et al.] // Int J Mol Sci. – 2020. – Vol. 21, № 3. – P. ijms21030884.
24. Yamaguchi, M. Epigenetic regulation of ALS and CMT: A lesson from Drosophila models / M. Yamaguchi, K. Omori, S. Asada, H. Yoshida // Int J Mol Sci. – 2021. – Vol. 22, № 2. – P. ijms22020491.
25. Lu, B. Drosophila models of neurodegenerative diseases / B. Lu, H. Vogel // Annu Rev Pathol. – 2009. – Vol. 4. – P. 315–342.
26. Şahin, A. Human SOD1 ALS mutations in a Drosophila knock-in model cause severe phenotypes and reveal dosage-sensitive gain- and loss-of-function components / A. Şahin, A. Held, K. Bredvik [et al.] // Genetics. – 2017. – Vol. 205, № 2. – P. 707–723.
27. Azuma, Y. Amyotrophic lateral sclerosis model / Y. Azuma, I. Mizuta, T. Tokuda, T. Mizuno // Adv Exp Med Biol. – 2018. – Vol. 1076. – P. 79–95.
28. Chia, R. Novel genes associated with amyotrophic lateral sclerosis: diagnostic and clinical implications / R. Chia, A. Chiò, B. J. Traynor // Lancet Neurol. – 2018. – Vol. 17, № 1. – P. 94–102.
29. Platonova, E. Y. Geroprotective effects of ×Sorbaronia mitschurinii fruit extract on Drosophila melanogaster / E. Y. Platonova, N. V. Zemskaya, M. V. Shaposhnikov [et al.] // Journal of Berry Research. – 2022. – Vol. 12, № 1. – P. 73–92.
30. Jurendić, T. Aronia melanocarpa products and by-products for health and nutrition: a review / T. Jurendić, M. Ščetar // Antioxidants (Basel). – 2021. – Vol. 10, № 7. – P. antiox10071052.
31. Ren, Y. Potential benefits of black chokeberry (Aronia melanocarpa) fruits and their constituents in improving human health / Y. Ren, T. Frank, G. Meyer [et al.] // Molecules. – 2022. – Vol. 27, № 22. – P. molecules27227823.
32. Bushmeleva, K. Aronia melanocarpa flavonol extract-antiradical and immunomodulating activities analysis / K. Bushmeleva, A. Vyshtakalyuk, D. Terenzhev [et al.] // Plants (Basel). – 2023. – Vol. 12, № 16. – P. plants12162976.
33. Jo, A. R. Effects of aronia extract on lifespan and age-related oxidative stress in Drosophila melanogaster / A. R. Jo, J. Y. Imm // Food Sci Biotechnol. – 2017. – Vol. 26, № 5. – P. 1399–1406.
34. Rugină, D. Chokeberry anthocyanin extract as pancreatic β-cell protectors in two models of induced oxidative stress / D. Rugină, Z. Diaconeasa, C. Coman [et al.] // Oxid Med Cell Longev. – 2015. – Vol. 2015. – P. 429075.
35. Platonova, E. Y. Black chokeberry (Aronia melanocarpa) extracts in terms of geroprotector criteria / E. Y. Platonova, M. V. Shaposhnikov, H.-Y. Lee [et al.] // Trends in Food Science & Technology. - 2021. - Vol. 114. - P. 57-584.
36. Zemskaya, N. V. Issledovanie nejroprotektornyh svojstv ekstrakta chernoplodnoj ryabiny (×Sorbaronia mitschurinii) u linii Drosophila melanogaster, modeliruyushchej bolezn’ Altsgejmera [Study of neuroprotective properties of chokeberry extract (×Sorbaronia mitschurinii) in a Drosophila melanogaster line modeling Alzheimer’s disease] / N. V. Zemskaya, N. R. Pakshina, E. Yu. Platonova [et al.] // Proceedings of the Komi Science Centre of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences. – 2023. – Vol. 6, № 64. – P. 86–93. [In Russian]
37. Liu, R. H. Health benefits of fruit and vegetables are from additive and synergistic combinations of phytochemicals / R. H. Liu // Am J Clin Nutr. – 2003. – Vol. 78, № 3. – P. 517s–520s.
38. Bland, J. M. The logrank test / J. M. Bland, D. G. Altman // Bmj. – 2004. – Vol. 328, № 7447. – P. 1073.
39. Han, S. K. OASIS portable: User-friendly offline suite for secure survival analysis / S. K. Han, H. C. Kwon, J. S. Yang [et al.] // Mol Cells. – 2024. – Vol. 47, № 2. – P. 100011.
40. Harries, L. W. Human aging is characterized by focused changes in gene expression and deregulation of alternative splicing / L. W. Harries, D. Hernandez, W. Henley [et al.] // Aging Cell. – 2011. – Vol. 10, № 5. – P. 868–878.
41. Dönertaş, H. M. Gene expression reversal toward pre-adult levels in the aging human brain and age-related loss of cellular identity / H. M. Dönertaş, H. İzgi, A. Kamacıoğlu [et al.] // Sci Rep. – 2017. – Vol. 7, № 1. – P. 5894.
42. Baker, D. J. Cellular senescence in brain aging and neurodegenerative diseases: evidence and perspectives / D. J. Baker, R. C. Petersen // J Clin Invest. – 2018. – Vol. 128, № 4. – P. 1208–1216.
43. Hou, Y. Ageing as a risk factor for neurodegenerative disease / Y. Hou, X. Dan, M. Babbar [et al.] // Nat Rev Neurol. – 2019. – Vol. 15, № 10. – P. 565–581.
44. Arthur, K. C. Projected increase in amyotrophic lateral sclerosis from 2015 to 2040 / K. C. Arthur, A. Calvo, T. R. Price [et al.] // Nat Commun. – 2016. – Vol. 7. – P. 12408.
45. Winter, A. N. An anthocyanin-enriched extract from strawberries delays disease onset and extends survival in the hSOD1(G93A) mouse model of amyotrophic lateral sclerosis / A. N. Winter, E. K. Ross, H. M. Wilkins [et al.] // Nutr Neurosci. – 2018. – Vol. 21, № 6. – P. 414–426.
46. Gorąca, A. Lipoic acid – biological activity and therapeutic potential / A. Gorąca, H. Huk-Kolega, A. Piechota [et al.] // Pharmacol Rep. – 2011. – Vol. 63, № 4. – P. 849–858.
47. Wang, T. α-Lipoic acid attenuates oxidative stress and neurotoxicity via the ERK/Akt-dependent pathway in the mutant hSOD1 related Drosophila model and the NSC34 cell line of amyotrophic lateral sclerosis / T. Wang, J. Cheng, S. Wang [et al.] // Brain Res Bull. – 2018. – Vol. 140. – P. 299–310.
48. Juliano, C. Antioxidant activity of gamma-oryzanol: mechanism of action and its effect on oxidative stability of pharmaceutical oils / C. Juliano, M. Cossu, M. C. Alamanni, L. Piu // Int J Pharm. – 2005. – Vol. 299, № 1–2. – P. 146–154.
49. Zhang, C. γ-Oryzanol mitigates oxidative stress and prevents mutant SOD1-related neurotoxicity in Drosophila and cell models of amyotrophic lateral sclerosis / C. Zhang, W. Liang, H. Wang [et al.] // Neuropharmacology. – 2019. – Vol. 160. – P. 107777.
