Russian Federation
In the year of the 80th anniversary of the Victory in the Great Patriotic War, the Institute of Geology of the Komi Scientific Centre UB RAS prepared for printing a special edition ‘The fathers who forged the Victory’ with brief biographies, memories and photographs of veterans. The publication contains a gallery of warriors — workers, as well as fathers, mothers, grandfathers of the Institute of Geology employees. Some memories of battles and wartime are given. All this is collected to keep in every family, so that we’ll remember and our descendants will know about the price of the Great Victory. We publish a small excerpt from this special issue about the frontline youth of IG Komi SC employee V. I. Esev (19.12.1922—15.05.1994).
В год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне Институт геологии имени академика Н. П. Юшкина Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук подготовил к печати специальное издание «Отцы, ковавшие победу» с краткой биографией, воспоминаниями и фотографиями ветеранов. Как отметил директор института И. Н. Бурцев, «В издании размещена галерея воинов — работников, а также отцов, матерей, дедов сотрудников Института геологии. Приведены некоторые воспоминания о боях и военном времени. Все это собрано для того, чтобы хранить в каждой семье, чтобы мы помнили, а наши потомки знали о цене Великой Победы».
Публикуем небольшой отрывок из этого специального издания о фронтовой молодости сотрудника института В. И. Есева (19.12.1922—15.05.1994).
…В 1941 году Василий Есев успешно закончил фельдшерско-акушерскую школу по специальности «фельдшер». В августе 1941 года Василий был призван в армию. Железнодорожного сообщения в Сыктывкаре тогда не было. Новобранцев погрузили на пароход, на котором они по речному пути добрались до Котласа. Невысокого роста Василий в свои неполные девятнадцать лет был больше похож на подростка, чем на защитника Родины. Он был ещё по-детски щуплым и совсем наивным юношей. <…>
Как вспоминал сам Василий, отправляясь на войну с врагом, он прихватил с собой огромную рогатку «для фрицев», но уже в Котласе выбросил её, наслушавшись насмешек от товарищей.
Медицинская специальность пригодилась. Войну Василий прошёл в качестве военфельдшера при 248‑м артиллерийском полку 86-й Тартуской стрелковой дивизии (бывшая 4-я Ленинградская стрелковая дивизия народного ополчения, расформированная 24.09.1941 года). Вместе со своими однополчанами он принимал участие в боях на Ленинградском, 3-м Прибалтийском и 2-м Белорусском фронтах. Дивизия, в которой воевал Василий, сражалась на территории СССР под Ленинградом, Псковом, Тарту (Эстонcкая ССР). Бои за освобождение европейских народов от фашизма впоследствии велись в Польше и Германии. Полк Василия принимал участие в боях под Кёнигсбергом. О боевом пути, который прошёл Василий и его однополчане, есть сведения в «Вестнике» (Они защищали Отечество // Вестник ИГ Коми НЦ Уро РАН. 2002. № 5) и в книге «Судьбы, опалённые войной» (Сыктывкар: Коми НЦ УрО РАН, 1995).
Война — испытание нечеловеческое. Нам, потомкам тех, кто сумел выжить в военном аду, не дано так понимать и чувствовать это, как ветеранам войны. Казалось бы, ну что может быть такого сверхтяжёлого в службе военфельдшера, пусть даже в артиллерийском полку? Это же не передовая. Но на войне как на войне, и бывает всякое.
Однажды у солдат в полку Василия появились признаки острого пищевого отравления. В полевых условиях причиной этого могли быть и плохо помытые руки, и некачественная вода, которой пользовались красноармейцы. В обязанности военфельдшера В. Есева входило следить за качеством питьевой воды. Когда случилось это злополучное ЧП, он, конечно, принял все меры, чтобы устранить его последствия. Особых антисептических средств, тем более эффективных антибиотиков, тогда не было, и Василий пролечил заболевших солдат раствором марганцовки. Никто из них серьёзно не заболел, и все остались в строю. В мирное время, «на гражданке» — так себе происшествие. <…> Но время было военное и суровое. В результате разбирательства руководство полка возложило всю вину за случившееся на фельдшера В. И. Есева. Василий был лишён воинского звания и отправлен в штрафной батальон, где, по выражению тех лет, необходимо было «кровью смыть свою вину» за совершённый проступок.
Иногда можно слышать такое: «Выпал жребий». Это, наверное, и был жребий судьбы, только жребий тёмный, или даже чёрный. Вот так Василий Есев оказался на настоящей передовой. Вскоре в одном из ожесточённых боев в марте 1943 года он попал в жуткую передрягу. Василий был тяжело ранен разорвавшейся рядом миной — осколком раздробило голень правой ноги. Но ему, несомненно, повезло. Его не убило, он не истёк кровью и сумел себя перевязать. Медицинская специальность спасла ему жизнь. Будучи раненым, он сумел ещё оказать помощь своему раненому командиру и вытащить его из-под огня. И снова везенье — каким-то чудом рядом уцелела повозка с лошадью. В том злополучном бою, похожем на дьявольскую мясорубку, как говорилось тогда на сухом казённом языке сообщений о военных потерях, «рота не досчиталась значительной части личного состава».
И в госпитале Василий продолжал сражаться за свою жизнь. Тяжёлое ранение угрожало гангреной. Пережив сражения, солдаты с такими ранениями порой умирали от госпитальных инфекций и осложнений. Врачи настаивали на ампутации. Василий умолял оставить ногу, обещая следить за ней, делать дезинфицирующие примочки и перевязки. Врачи сжалились над коллегой-калекой, а молодой организм справился, и Василий пошёл на поправку. <…>
На пожелтевшей от времени серой бумаге есть по-военному чеканные строчки выписки из приказа войскам 42-й действующей армии за номером № 0121 от 19 марта 1943 года: «…За проявленные храбрость и мужество при выполнении боевой задачи в борьбе с немецкими оккупантами как искупивших свою вину освободить от дальнейшего прохождения службы в 28-й отдельной штрафной роте и восстановить в прежних воинских званиях следующих красноармейцев…». Под номером один от руки чёрной чернильной ручкой было вписано имя Есева Василия Ивановича. <…>
Полученная после госпиталя выписка была аккуратно согнута вчетверо. Очевидно, Василий долго носил её с собой в нагрудном кармане вместе с другими документами как счастливый билет.
За свой солдатский подвиг спасения командира Василий вскоре был награждён орденом Красной Звезды. В августе 44-го он был легко ранен в правую руку. Кроме ордена Красной Звезды были потом у него и другие награды: орден Отечественной войны 1-й степени, медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и множество юбилейных медалей. Но этот орден Красной Звезды, доставшейся такой ценой, был, конечно, для Василия чем-то вроде главной награды всей жизни.
Впоследствии свои награды Василий надевал только в День Победы, всегда трепетно и серьёзно встречая этот праздник. Многие годы переписывался с однополчанами и однажды даже ездил в Ленинград на 25-летие Победы. Рассказывать про войну, как и многие ветераны, не любил. Очень уж тяжелы были для него эти воспоминания, много боевых друзей потерял Василий за эти годы. Хлебнул он лиха, разделив и тяготы ленинградцев-блокадников, когда его полк находился под Ленинградом. Впоследствии Василию были даже официально оформлены документы блокадника. День победы Красной армии и советского народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне Василий встретил в Польше в звании лейтенанта медицинской службы.
Уже после победы Василий побывал в Берлине. И снова Василий чуть не попал в переплёт, когда он и его друзья решили податься в американскую оккупационную зону для обмена трофеями, но были остановлены советским военным патрулём. Патрульный офицер пожалел молодых безбашенных воинов-победителей и не стал ломать их судьбы. <…>
Всю войну мать Василия молилась за своего сына, просила о заступничестве Пресвятую Богородицу и святителя Николая Угодника, ходила на службу в Кочпонскую церковь, когда её вновь открыли для богослужений, несла туда последнюю копейку. Молитвами матери или счастливым жребием Василий остался жив на той войне и вернулся домой только в 1946 году, так как ещё дослуживал в Монголии.
После возвращения домой Василий не стал связывать свою судьбу с медициной. Видимо, слишком тяжелы были воспоминания, связанные с войной, где ему, как медику, привелось всего насмотреться. В летние периоды с 1947 по 1949 год Василий трижды ездил в качестве временного сотрудника в полевые экспедиции с геологами эвакуированной ещё в 1941 году в Сыктывкар Базы Академии наук СССР по изучению Севера (в 1947 году с Н. Н. Кузькоковой и в 1948—1949 годы с М. В. Фишманом).
