Введение

Триасовые отложения в Большесынинской впадине (БСВ) представлены в объёме трёх отделов. Современные представления об их структурно-тектоническом положении, литологическом составе, условиях образования, стратиграфическом диапазоне базируются на материалах комплексных геофизических исследований, структурно-поискового бурения, геолого-съёмочных, научных и тематических работ.

Вопросами стратиграфии и палеонтологии триасовых отложений БСВ в разное время и с разной степенью детальности занимались многие специалисты. При этом, как отмечал И. С. Муравьёв, в вопросах стратиграфической номенклатуры, определения возраста отдельных свит и их границ у геологов существовали большие разногласия (Муравьёв, 1966). Подробно история изучения триасовых отложений БСВ, эволюция взглядов на стратиграфический объём и номенклатуру подразделений изложены в работах И. С. Муравьёва и И. В. Новикова (Муравьёв, 1966; Новиков, 1994). В основу стратиграфической схемы триаса, принятой IV Уральским межведомственным региональным стратиграфическим совещанием (IV УрМСС), положены результаты литолого-фациальных исследований В. П. Горского, Ф. И. Енцовой, И. З. Калантар, В. К. Лива­нова, И. С. Муравьёва, В. И. Чалышева (Объяснительная записка…, 1997). Стратиграфический объём триасовых образований в БСВ и возраст выделенных местных свит определены по данным палеонтологических исследований, обобщённых в работах (Добрускина, 1980, 1982; Новиков, 1994; Ильина, 2001).

Решением IV УрМСС в БСВ выделены нижнетриасовые песчано-глинистая толща (ранее усть-берё­зовская свита) и бызовская свита со скользящей между ними границей в пределах оленёкского века. К среднему триасу отнесены краснокаменская, керьямаёльская (надкраснокаменская — Новиков, 1994; Ильина, 2001) и сынинская свиты, к верхнему — мишаягская свита. Сынинская и мишаягская свиты объединены в большесынинскую серию (залазнинскую — Новиков, 1994; Ильина, 2001). В восточных районах впадины грубообломочным аналогом краснокаменской свиты является переборская толща (Объяснительная записка…, 1997).

При этом в соответствии с легендой Северо­уральской серии листов ГК-200/2 (отчёт Дембовского и др., 2000¹) на принятой к изданию госгеолкарте листа Q-40-XXIX (в печати) закартированы с учётом литологического состава и физических свойств пород поля распространения устьберёзовской свиты (T₁ub), нерасчлененных бызовской свиты и переборской толщи (T_1–2bz-pr), объединённых краснокаменской и керьямаёльской свит (T₂kk+kr) и большесынинской серии (T_2–3bs).

Заметные разногласия в оценке возраста одноимённых свит и толщ создают трудности при сопоставлении материалов геологов-нефтяников, использующих легенду IV УрМСС, и материалов геологов-съёмщиков, работающих в серийных легендах ГК-200/2. В основе разногласий лежит плохая площадная обнажённость, малая доступность разрезов триасовых образований и, как следствие, их неравномерная биостратиграфическая изученность.

Наиболее изучены геологами разрезы триаса по берегам р. Большая Сыня в районе урочища «Красный Камень» и по мелким водотокам, расположенным вблизи урочища. Ближайшие немногочисленные, в разной степени охарактеризованные керном структурно-поисковые скважины расположены в пределах Сынинской, Западно-Сынинской, Аранецкой, Вяткинской и Перебор­ской структур.

Материалы о строении триасовых отложений в районе среднего течения р. Печоры изложены в отчётах по геолого-съёмочным работам конца 50-х — начала 60-х годов XX века и в материалах полевых исследований В. И. Чалышева, который изучил берега р. Печоры и её правых притоков: рек Большой и Малый Аранец, Малая Кожва, Берёзовка, Залазная, Перебор (Чалышев, Варюхина 1966; отчеты Грибанова, Проску­рина, 1959; Муравьева и др., 1961; Костюшко, 1964²).

В ходе предшествующих геологических, научных и тематических исследований в триасовых образованиях обнаружены проявления угленосности, фосфоритоносности, признаки палеороссыпной золотоносности, проявления минеральных пигментов, связанных с корами выветривания. В связи с дефицитом в РФ титановых руд большой интерес вызывают ильменитсодержащие палеороссыпепроявления.

Обогащённые магнетитом, гематитом и ильменитом прослойки в нижнетриасовых песчаниках были описаны В. И. Чалышевым в обнажениях по берегам рек Печора (обн. 161 у деревни Бызовая), Малый Аранец (обн. 151), Залазная (обн. 117, 118), Перебор (обн. 83 и 91), Большая Сыня (обн. 66 и 70) (Чалышев, Варюхина, 1966). Повышенные концентрации ильменита в этих отложениях были установлены в ходе геолого-съёмочных работ м-ба 1 : 200 000 и поискового бурения (отчёты Грибанова, Проскурина, 1959, Мура­вьева и др., 1961, Костюшко, 1964²).

В среднетриасовых отложениях (в современном их понимании — Новиков, 1994; Объяснительная записка…, 1997; Ильина, 2001) повышенные содержания гематита, магнетита и ильменита были выявлены В. И. Чалы­шевым в надкраснокаменских песчаниках на р. Большая Сыня (обн. 71). На реках Залазная (обн. 119) и Перебор (обн. 90) в этих песчаниках В. И. Чалы­шевым описаны прослои гематитовой руды с содержанием железа от 19.28 до 32.9 % (Чалышев, Варюхина, 1966, стр. 39, 42–45).

В породах сынинской и мишаягской свит магнетит-гематит-ильменитовые россыпепроявления до недавнего времени не были известны.

Для обобщения и систематизации новых материалов, составления современной геологической основы и оценки перспектив территории на различные виды полезных ископаемых в 2013 году в рамках работ по объекту «ГДП-200 листа Q-40-XXIX (Вангыро-Сынинская площадь), составление и подготовка к изданию листа Q-40-XXIII (Сынинская площадь)» (гос­контракт № 2/213), проведено геологическое доизучение листа Q-40-XXIX. Территория листа охватывает бассейн верховьев р. Большая Сыня с урочищем «Красный Камень», её левобережный приток р. Кыдзь­расъю и правобережье средней Печоры.

Работы были проведены с целью «создания и подготовки к изданию современной многоцелевой геологической основы для решения различных народохозяйственных задач, планирования геолого-разведочных работ, оценки перспектив территории на железо, фосфор, золото, алмазы и другие полезные ископаемые» (отчет Жаркова и др., 2015³).

Геологическим заданием было предусмотрено доизучение стратифицированных и нестратифицированных образований, уточнение объёма, вещественного состава, возраста, геохимической и минерагенической специализации формационно- и фациально-разнородных образований территории листа.

Основной задачей доизучения являлось выявление площадей, перспективных на обнаружение месторождений вышеозначенных полезных ископаемых, поэтому основные затраты в проекте были ориентированы на решение поисковых задач. Ассигнования на литологические и биостратиграфические исследования были ограниченными, поскольку представлялось, что предшествующие исследователи сделали всё возможное. Этим, в частности, объясняется редкая сеть отбора проб на палинологический анализ.

В ходе исследований разрезов триаса на р. Кыдзь­расъю в поле развития большесынинской серии впервые обнаружено новое россыпепроявление ильменита с содержанием полезного компонента, близким к промышленному (более 30 кг/м³) (Шмакова и др., 2018). Несмотря на то, что магнитная восприимчивость ильменитоносных песчаников (16.5×10⁻⁵ ед. СИ) более чем на порядок превосходит таковую у вмещающих пород (0.3–0.5×10⁻⁵ ед. СИ), проследить их выходы по аэромагниторазведочным данным в ходе ГДП-200 не удалось из-за пологого залегания слоёв.

Прослеживание россыпевмещающей толщи с применением горных работ также оказалось невозможным из-за дороговизны и повышенной мощности чехла кайнозойских образований. В сложившейся ситуации единственным инструментом для определения стратиграфического положения продуктивного объекта явился палинологический анализ с использованием того минимального количества проб, которые были отобраны ранее в ходе поисковых маршрутов.

Песчано-глинистые породы р. Кыдзьрасъю, вмещающие предположительно линзовидные тела ильменитоносных песчаников, по результатам палинологических исследований были отнесены к сынинской свите. Определен их среднетриасовый (ладинский) возраст. Сделан предварительный вывод о формировании свиты в условиях верхней литорали водного бассейна и дельты палеореки (Ильина, Жарков, 2021).

Ниже приведены результаты исследований по определению стратиграфической принадлежности, возраста и условий формирования сероцветных песчано-глинистых, перспективно титаноносных отложений, обнажённых вдоль берегов р. Вёртный.

Краткие сведения об истории изученности

Река Вёртный — правый приток р. Печоры в её среднем течении с истоками в предгорьях хребта Сабля. В тектоническом отношении характеризуемый участок приурочен к Вяткинской депрессии, расположенной в юго-восточной части БСВ Предуральского краевого прогиба (ПКП).

На геологической карте масштаба 1 : 200 000 исследованный участок р. Вёртный расположен в западной части листа Q-40-XXIX международной разграфки. Из материалов по геологической изученности, изложенных в отчётах о результатах геолого-съёмочных работ на указанной территории, следует, что первые геологические изыскания были проведены здесь в середине XIX века А. А. Кейзерлингом, который прошёл по р. Печоре и её правым притокам, и Р. Мурчисоном, обобщившим наблюдения А. А. Кейзерлинга. Все отложения, выходящие на дневную поверхность по берегам рек, исследователи отнесли к каменноугольной системе. В последующие годы на территории проводились маршрутные изыскания, имевшие в первую очередь познавательный характер. Геологическое строение было выяснено лишь в общих чертах. Начало систематическому геолого-геофизическому изучению территории было положено в 20–30-е годы XX века работами по составлению 123-го листа десятивёрстной геологической карты европейской части СССР и первыми геолого-съёмочными работами масштаба 1 : 500 000. По мере накопления новой информации по геологическому строению, литологическому составу и палеонтологической характеристике осадочного покрова Печорского Приуралья и сопредельных осадочных бассейнов менялся взгляд исследователей на возраст пород, слагающих палеозойско-мезозойский осадочный чехол. По данным геологической съёмки 1933 года в бассейне среднего течения Печоры и её притоков, включая р. Вёртный, возраст коренных пород в обнажениях был определён как пермский. На сводном литологическом разрезе морские отложения были показаны в составе нижнего отдела пермской системы, а континентальные — в составе верхнего.

40–50-е годы XX века были ознаменованы резко возросшими объёмами и темпами геолого-геофизических исследований и тематических работ по изучению нефтегазоносности, угленосности, стратиграфии и тектоники БСВ и окружающих её поднятий.

В 1958–1961 гг. в бассейне среднего течения Печоры, на территории листов Q-40-XXVIII и Q-40-XXIX были проведены среднемасштабные геолого-съёмочные работы. На территории листа Q-40-XXIX были выделены верхнепермские и триасовые подразделения в объёмах, принятых для более изученной на то время Коротаихинской впадины ПКП: печорская серия (P₂pč), хейягинская свита и вышележащие триасовые образования нерасчленённые (P₂hj+T₁) (отчёт Грибанова, Проскурина, 1959²). В ходе геолого-съёмочных работ 1961 г. при сбивке геологических границ между листами Q-40-XXVIII и Q-40-XXIX триасовые отложения в бассейне р. Вёртный были изучены более детально (отчёт Муравьёва и др., 1961²), а разрез расчленён в объёмах стратиграфических подразделений триаса, принятых В. П. Горским (Горский, 1960а, 1960b). В сводном разрезе триаса были выделены: берёзовская свита (T₁), бызовская свита (T₂), переборская, краснокаменская и надкраснокаменская свиты (T₃). К сожалению, материалы И. С. Муравьёва, позже опубликованные (Муравьёв, 1966), не были учтены при подготовке к изданию комплекта ГК-200/1 листа Q-40-XXIX. На изданной в 1972 году геологической карте СССР масштаба 1 : 200 000 в пределах листа Q-40-XXIX триасовые образования в бассейне р. Вёртный расчленены на подсерии: нижнехейягинскую (T_1–3hg₁) и верхнехейягинскую (T₃hg₂) (Грибанов, 1972). В последующие годы стратиграфические исследования здесь не проводились.

Литологический состав сынинской свиты

Сынинской свитой завершается разрез среднего триаса в БСВ. Свита вскрыта бурением и выходит на дневную поверхность по берегам рек и ручьёв вдоль восточного борта впадины. Стратотипом свиты выбран разрез скважины 239-Вятка, пробуренной в своде Вяткинской структуры (инт. 420–959 м). Парастра­тотипическим является разрез скважины 202-Мишаяг, пробуренной на Мишаягской структуре (инт. 466–1046 м).

В стратотипе сынинская свита сложена сероцветными песчаниками, алевролитами, глинами. Песчаники разнозернистые, с мелкой галькой и гравием кремня, кварца и других пород; мелкосреднезернистые, полимиктовые, неравномерно глинистые, слюдистые, с линзовидными прослоями известковистого песчаника и косой и линзовидной слоистостью, с уплощёнными окатышами серой глины, с железисто-карбонатными и пиритовыми конкрециями и многочисленными растительными остатками, распределёнными в разрезе неравномерно.

Алевролиты серые, глинистые. Глины серые, неравномерно алевритистые, с неясной горизонтальной слоистостью. Редкие прослои коричневато- и зеленовато-серых глин содержат сферолиты сидеритов и прожилки лептохлоритов (Калантар, 1980).

В пределах восточного борта БСВ на дневную поверхность выходит нижняя часть свиты. За её стратотип принят разрез обнажений 73 и 72 на р. Большая Сыня в урочище «Красный Камень» (Чалышев, Варюхина, 1966). Детальное литологическое описание пород в стратотипе и в обнажениях на р. Кыдзьрасъю, их палеонтологическая характеристика и обоснование условий образования приведены авторами в публикации (Ильина, Жарков, 2021). Однако для последующей стратиграфической привязки сероцветных отложений, изученных по берегам р. Вёртный, следует ещё раз вернуться к литологическому строению вышеупомянутых местонахождений, а также обратить внимание на материалы В. И. Чалышева, изучившего сероцветы на реках Залазная и Перебор, правых притоках Средней Печоры к югу от р. Вёртный.

Нижняя часть сынинской свиты на р. Большая Сыня в обнажениях 73 и 72 представлена (снизу вверх):

— переслаиванием серых и зеленовато-серых алевролитов и глин с редкими прослойками мелкозернистых песчаников, в глинах найдены остатки листовой флоры;

— линзой неотсортированного ожелезнённого песчаника с обильными остатками рыб, единичными фрагментами наземных позвоночных, двустворками, гастроподами, с листовой флорой (костеносная точка 1);

— слоем крепкого известкового песчаника с мелкой косой слоистостью типа косой слоистости прибрежного мелководья с чётко выраженной волноприбойной рябью на поверхностях напластования, перекрытого серыми тонкослоистыми глинами с присыпками тонкозернистого песка по плоскостям наслоения и редкой чешуёй ганоидных рыб (костеносная точка 2);

— толщей косо-, горизонтально-слоистых средне- и мелкозернистых песчаников серого, зеленовато-серого, чаще желтоватого от ожелезнения цвета, с глинистой галькой, углефицированными обломками древесины, с прослойками, обогащёнными растительным детритом;

— ритмичным чередованием алевролитов и глин с прослоями мелкозернистых песчаников с редкими песчано-пиритовыми конкрециями, с тонким прослоем углистого сланца (Чалышев, Варюхина, 1966).

Костеносные точки 1 и 2 объединены в местонахождение тетрапод «Большая Сыня III», находки из которого включены в состав комплекса тетрапод VI, отвечающего фауне Mastodonsaurus и определяющего среднетриасовый, ладинский, возраст вмещающих отложений (Новиков, 1994).

По литологическим признакам и материалам изучения остатков фауны был сделан вывод о формировании сынинских отложений р. Большая Сыня в прибрежной области, скорее всего в пределах верхней литорали, крупного водного бассейна в условиях частой смены водного режима (Чалышев, Варюхина, 1966; Новиков, 1994; Ильина, Жарков, 2021).

Границу между сынинской свитой и подстилающей её надкраснокаменской свитой в этом местонахождении проводят по тектоническому нарушению.

По И. З. Калантар, в разрезе на р. Большая Сыня сынинская свита выделяется в большем объёме. В её состав включены слои 1–8 поднадвиговой части обнажения 71, которые В. И. Чалышев относил к среднему триасу (Чалышев, Варюхина, 1966; отчет Дуркиной и др., 1988⁴). Нижняя граница свиты в этом варианте проведена по исчезновению в разрезе прослоев пестроцветных глин, в подошве прослоя углистого сланца с чешуёй и костями ганоидных рыб. Далее в разрезе вскрыты (Чалышев, Варюхина, 1966):

— сероцветная толща мелкоритмичного переслаивания песчаников, алевролитов и глин с редкими сидеритовыми, фосфоритовыми и фосфорито-сидеритовыми конкрециями, слоем глинистого сидерита сферолитовой структуры, с остатками листовой флоры;

— серые и зеленовато-серые, иногда сильно ожелезнённые глины и алевролиты с прослоями песчаников и редкими сидеритовыми конкрециями, с прослоем серого пестроцвета;

— чередование зеленовато-серых мелкозернистых песчаников с зеленовато-серыми и серыми алевролитами и глинами, нередко сильно ожелезнёнными, с мелкими сидеритовыми конкрециями.

— песчаник зеленоватого цвета, с поверхности желтоватый, мелко-, среднезернистый, с довольно тонкой горизонтальной, иногда косой слоистостью, с чёрными прослойками песчаника, обогащённого растительным детритом, с прослоем серой глины в кровле.

По Новикову (1994), Ильиной (2001), эта часть разреза относится к надкраснокаменской свите. К прослою углистого сланца привязана костеносная точка 8 местонахождения тетрапод «Большая Сыня II». Палео­нтологические остатки из этого местонахождения составляют основу комплекса тетрапод VI мастодонзавровой фаунистической группировки (Новиков, 1994; Ильина, 2001).

По берегам р. Кыдзьрасъю на дневную поверхность выходят (Чалышев, Варюхина, 1966; отчет Жаркова и др., 2015³):

— песчаники кварцевые, желтовато-бурые и жёлтые от ожелезнения, слабосцементированные, слюдистые, с тонкими прослоями красновато-бурых песчаников, сцементированных железистым веществом, с чёрным линзовидным прослоем, обогащённым ильменитом;

— конгломерат мелкогалечный, сильно ожелезнённый, слабосцементированный грубозернистым песком, переслаивающийся с крупногалечным конгломератом;

— песчаники желтоватые, слабосцементированные, среднезернистые, горизонтально- и косослоистые, с тонкими прослойками тонкозернистых и тонкослоистых песчаников и песчанистых глин с растительными остатками, с прослойками угля чёрного, блестящего, хрупкого, с прослоями крепкого песчаника, а также с линзами из обломков зеленоцветных и сероцветных глинистых пород;

— песчаники серые, тонкослоистые, сильно слюдистые, с тонкими прослойками песчанистых глин, с многочисленными растительными остатками;

— песчаники зеленовато-серые и желтоватые от ожелезнения, невыветрелые, голубоватого цвета, средне- и мелкозернистые, горизонтально-слоистые;

— песчаники зеленовато-серые, сильно глинистые, тонкозернистые;

— глинисто-песчаная, сильно ожелезнённая порода с мелкими карбонатными конкрециями и с обрывками растений плохой сохранности;

— алевролиты зеленовато-серые с буроватыми пятнами.

Песчано-глинистые отложения берегов р. Кыдзь­расъю по макроописанию были сопоставлены с сынинской свитой в её стратотипических разрезах (Ильина, Жарков, 2021). Сделано предположение и об общности условий их формирования в условиях верхней литорали и дельты древней реки, поддержанное результатами палинологических исследований. В. И. Чалышевым эти отложения были отнесены к среднему триасу. Палинологическими данными их среднетриасовый возраст был подтверждён и уточнён до ладинского века.

В юго-западном углу листа Q-40-XXIX сероцветные отложения в поле распространения нерасчленённой большесынинской серии (залазнинской — Новиков, 1994; Ильина, 2001) были изучены по берегам рек Залазная и Перебор (отчёт Муравьева и др., 1961²; Чалышев, Варюхина, 1966).

По Чалышеву, Варюхиной, (1966), по берегам р. Залаз­ная на дневную поверхность выходят:

— песчаники крупно- и грубозернистые, реже среднезернистые, серые, ржаво- и грязно-жёлтые от вторичного ожелезнения, слабосцементированные, с галькой уральских пород;

— песчаники тонкозернистые, тонкогоризонтальнослоистые;

— песчаники крупно- и грубозернистые, косослоистые, жёлтые от ожелезнения, с двумя прослоями конгломератов разногалечных;

— песчаники крупнозернистые желтоватые, вверх по разрезу сменяющиеся песчаниками средне- и мелкозернистыми желтовато-зеленоватого цвета; в средней части толщи с линзой, сложенной крупными обломками глинистых пород различного цвета (зеленовато-серого, красноватого, пестроцветного и т. д.).

В обнажениях на р. Перебор В. И. Чалышевым описаны:

— песчаники крупно- и грубозернистые с прослоем конгломерата разногалечного. На свежем изломе песчаники голубовато-серого цвета, с поверхности желтоватые от ожелезнения;

— песчаники крупно- и среднезернистые, светло-серого цвета, с прослоями очень тонкозернистых глинистых тонкослоистых песчаников с растительным детритом и обрывками растений и с прослоями серых песчанистых глин;

— песчаники серые, светло-серые, желтоватые, крупнозернистые, слабосцементированные, горизонтально- и косослоистые, в средней части с полуметровым прослоем серой песчанистой глины;

— песчаники серые, чуть зеленоватые, крупно- и грубозернистые.

Разрезы на реках Кыдзьрасъю, Залазная и Перебор по таким литологическим особенностям, как песчаный состав, общий облик песчаников и наличие в песчаниках линз из крупных обломков глинистых пород, В. И. Чалышев считал синхроничными и датировал средним триасом (Чалышев, Варюхина, 1966, стр. 69, 72, 73). Приняв за основу точку зрения В. И. Чалышева и данные авторов по разрезу р. Кыдзьрасъю, закономерно предположить принадлежность сероцветов на реках Залазная и Перебор к сынинской свите.

При описании литологического состава пород в обнажениях на р. Вёртный (рис. 1) за основу были приняты данные из материалов ГС-200 (отчёты Грибанова, Проскурина, 1959; Муравьёва и др., 1961²), ранее не опу­бликованные. Внесены дополнения по материалам ГДП-200 (отчёт Жаркова и др., 2015³), так как за прошедшие годы часть ранее описанных коренных выходов были разрушены рекой и уничтожены оползнями, но появились свежие в других местах. В общем виде разрез имеет следующее строение (снизу вверх).

Обн. 48 (3089). Слой 1. Песчаники зеленовато-серые, мелкозернистые, полимиктовые, с глинистым цементом, с тонкоплитчатой отдельностью. Мощность 0.5 м.

Слой 2. Задернованный интервал, 2.0 м.

Слой 3. Песчаник, аналогичный слою 1. Мощность 0.4 м.

Слой 4. Глины серые и синевато-серые, вязкие, без видимых следов слоистости. Мощность 0.7 м.

Обн. 49 (3090). Слой 1. Алевролиты голубовато-серые, песчанистые, сравнительно крепкие. Мощность 0.5 м.

Слой 2. Алевролиты серые и тёмно-серые, щебёнчатые, с обугленными растительными остатками. Мощность 1.5 м.

Слой 3. Задернованный интервал, 1.0 м.

Слой 4. Алевролиты зеленовато-серые с голубоватым оттенком, песчанистые, комковатые. Мощность 0.5 м.

Слой 5. Алевролиты желтовато-коричневые. Мощность 0.3 м.

Слой 6. Алевролиты серовато-зеленые с голубоватым оттенком. Мощность 0.3 м.

Обн. 3093. Предшествующие исследователи не описывали здесь коренных выходов триаса, которые лишь позже вышли из-под уреза воды.

В нижней части обрыва высотой около 20 м и длиной 70 м обнажены алевролиты зеленовато-серые, слоистые (чередуются относительно светлые и тёмные разности), залегание субгоризонтальное. Видимая мощность 2.5 м. Выше лежат кайнозойские галечники с прослоями песков (7 м), перекрытые супесями (суглинками) буровато-серыми с обилием гальки (6 м).

Обн. 206 (3095). Слой 1. В основании обрыва высотой 8 м обнажены аргиллиты светло-серые, с ярко выраженной скорлуповатой отдельностью, легко растирающиеся пальцами. Они переслаиваются с тонкими прослоями алевролита тёмно-серого, почти чёрного, со скорлуповатой отдельностью. В нижней части —  тонкий прослой обугленного растительного шлама. Аз. пад. слоистости 299°, угол 8–10°. Мощность 2.0 м.

Слой 2. Песчаники буровато-серые, рыхлые, сильно выветрелые. Мощность 0.5 м.

Обн. 208 (1104). Слой 1. Алевролиты светло-серые, слегка голубоватые, оскольчатые. Мощность 0.8 м.

Слой 2. Переслаивание песчаников слаболитифицированных и алевролитов тонкослоистых, вмещающих отпечатки флоры и растительный детрит хорошей сохранности на поверхностях наслоения. Изредка встречаются маломощные линзовидные включения чёрного лигнита. Алевролиты слабосцементированы. Мощность 1.0 м.

Макромерные остатки флоры принадлежат гинкгофитам Glossophyllum sp., осмундовым папоротникам Cladophlebis sp. и Todites sp., мараттиевым папоротникам Bernoullia sp. и Danaeopsis sp. (определения Х. Р. Домбровской).

Обн. 1102. До 1962 года коренные выходы в эрозионном обрыве отсутствовали и предшествующие исследователи описывали лишь кайнозойские образования. Однако в ходе ГДП-200 (отчёт Жаркова и др., 2015³) здесь вдоль уреза воды впервые обнаружены выходы субгоризонтально наслоенных глинистых голубовато-серых алевролитов мощностью до 1.2 м, перекрытых лих­вин­ским аллювием (Жарков и др., 2015). Породы хорошо сортированы, без видимых растительных остатков.

По мнению авторов, сероцветные песчано-глинистые отложения, слагающие цоколи террас и прослеживающиеся фрагментами вдоль подножий эрозионных уступов р. Вёртный, по литологическому составу в полной мере отвечают глинисто-алевролитовым горизонтам в составе сынинской свиты в стратотипических разрезах рек Большая Сыня и Кыдзьрасъю.

Иными словами, по берегам р. Вёртный на поверхность выходят лишь субгоризонтально лежащие фрагменты разреза, которые отвечают глинистым и алевролитовым прослоям на севере. Но в северных разрезах они залегают под разными, в том числе и крутыми углами, и по сравнению с грубозернистой частью разреза их объём менее значителен. На р. Вёртный эта в целом маломощная пачка создаёт ложное впечатление преобладания над грубозернистыми пачками, которые либо залегали выше и в последующем были смыты, либо погружаются в южном направлении, поскольку южнее, на реках Залазная и Перебор, грубозернистые разности вновь преобладают.

Материалы и методы

На палинологический анализ отобрано 14 проб из обн. 3089, 3090, 3093, 3095, 1104 и 1102 (рис. 1). Техническая обработка образцов проведена по стандартной методике ВСЕГЕИ (Методические рекомендации…, 1986). Микроскопические исследования проведены на световом биологическом микроскопе «Биолам-И». Из проб 110403Т, 110405Т и 308902 были выделены палиноспектры полные, насыщенные миоспорами хорошей сохранности. В мацератах пяти проб (309003, 309301, 110404Т, 11020101, 11020103) найдены лишь единичные споры и пыльцевые зёрна. Шесть проб (308901, 309002, 30932, 30936, 309501, 309503) не содержали миоспор. Мацераты хранятся в лаборатории стратиграфии Института геологии ФИЦ Коми НЦ УрО РАН, г. Сыктывкар.

По палинологическим данным проведена реконструкция растительного покрова (Abbink, 1998; Balme, 1995) с привлечением данных по палинологии триасовых отложений, опубликованных в последние годы (Fijałkowska-Mader, 2015, 2021; Kustatscher et al., 2010, 2012; Lindström et al., 2016, 2017; Li et al., 2016; Li, Wang, 2016; Paterson et al., 2016, 2017; Roghi et al., 2022 и др). Проведён количественный анализ видового состава выявленного комплекса миоспор методом экогрупп спороморф (SEG-analysis) (Кручинина, 1984; Abbink, 1998; Fijałkowska-Mader, 2015; Kustatscher et al., 2010, 2012; Lindström et al., 2016, 2017; Li et al., 2016; Paterson et al., 2016, 2017; Roghi et al., 2022 и др.). По его результатам реконструированы условия произрастания наземной и околоводной растительности.

Результаты палинологических исследований

Все выделенные палиноспектры очень схожи и уверенно объединяются в один весьма разнообразный палинологический комплекс (ПК), в котором споры незначительно преобладают над пыльцой. При анализе таксономического состава ПК для определения его возраста были использованы результаты крупных обобщающих исследований последних лет по триасовой палинофлоре Баренцевоморского шельфа, Южных Альп, севера Средней Сибири, датированной морскими беспозвоночными. Были также привлечены материалы по палинологии букобайской свиты Южного Приуралья, охарактеризованной комплексом тетрапод фауны Mastodonsaurus, которая определяет ладинский возраст вмещающих отложений (Ильина, Константинов, 2018; Твердохлебов и др., 2020; Hochuli et al., 2015; Ilyina, Egorov, 2008; Ilyina, Konstantinov, 2015; Vigran et al., 1998, 2014). Видовой и количественный состав изученного ПК приведен в таблице 1. Список видовых определений, оформленный в соответствии с требованиями Международного кодекса ботанической номенклатуры, приведен в приложении 1.

Основу выявленного нами ПК составляет многочисленная группа миоспор широкого стратиграфического диапазона. Это споры родов Aratrisporites spp., Calamospora spp., Concavisporites spp., Cyathidites spp., Cyclogranisporites sp., Cyclotriletes spp., Gordonispora spp., Dictyophyllidites spp., Nevesisporites spp., Polycingu­lati­sporites spp., Verrucosisporites spp., видов Apiculatisporis parvispinosus, Apiculatisporites sp., Carnisporites mesozoicus, Deltoidospora sp., Leiotriletes sp., Punctatisporites triassicus, Trachytriletes sp., а также пыльца родов Alisporites spp., Chordasporites spp., Cycadopites sp., Falcisporites spp., Piceaepollenites spp,. Pinuspollenites spp., Platysaccus spp., Podocarpidites spp., Striatoabieites spp., Sulcatisporites spp., Vitreisporites spp. и вид Klausipollenites decipiens. Перечисленные таксоны характерны для нижнетриасовых отложений, транзитом проходят в верхний триас и с разной степенью детальности распространены практически повсеместно в триасовых осадочных бассейнах.

Во вторую группу объединены виды, которые, как правило, составляют основу среднетриасовых ПК и переходят вверх по разрезу. В изученном ПК это споры родов Baculatisporites spp., Concentricisporites spp., Converrucosisporites spp., Duplexisporites spp., виды Camarosonosporites rudis и Lycopodiacidites kuepperi, пыльца родов Accinctisporites spp., Florinites spp., Minutosaccus spp., Protodiploxypinus spp., Succinctisporites spp. и виды Colpectopollis ellipsoideus, Voltziaceaesporites heteromorpha. При этом многие из них преимущественно единичными экземплярами появляются раньше, в отложениях позднеоленекского возраста.

Другую часть группы составляют миоспоры, последовательное появление которых связано с анизийским веком. Это споры Annulispora spp., Conbacula­tisporites mesozoicus, Convolutispora microfoveolata, Granula­tisporites spp., Kraeuselisporites cooksonae, Leschikisporis aduncus, Lycopodiacidites rugulatus, Rugulatisporites mesozoicus, Taurocusporites sp. A, Uvaesporites argenteaeformis и пыльца Araucariacites australis, Brachysaccus neomundanus, Chasmatosporites spp., Duplicisporites sp., Eucommiidites sp., Ovalipollis spp., Podosporites amicus, Prae­circulina granifer, Quadraeculina anellaeformis, Samaro­pollenites speciosus, Stellapollenites thiergartii. Все они переходят в комплексы миоспор ладинского и позднетриасового возраста.

Следует отметить, что первоначально первое появление многих из указанных видов было зафиксировано на более высоких стратиграфических уровнях. Их принадлежность к анизийскому ярусу и его аналогам определена в результате палинологических исследований последних лет. В большинстве случаев новая стратиграфическая привязка подтверждена комплексами морских беспозвоночных.

Вид Convolutispora microfoveolata первоначально был описан из рэтских отложений Германского бассейна. Его первое появление в нижнеанизийских отложениях определено в Баренцевоморском регионе.

Вид Uvaesporites argenteaeformis первоначально был описан из меловых отложений. Позднее был найден в составе рэтской палинофлоры Германского бассейна. Вид является постоянным компонентом верхнетриасовых комплексов миоспор, определено его развитие в среднетриасовой (ладинской) палинофлоре. Данные по Баренцевоморскому региону показали, что в его пределах этот вид является компонентом раннеанизийской палиноассоциации.

Вид Kraeuselisporites cooksonae был описан из карнийских отложений Восточных Альп. Его появление в среднеанизийских отложениях определено в Баренцево­морском регионе.

Вид Lycopodiacidites rugulatus описан из юрских отложений, затем был найден в рэтских отложениях Германского бассейна, является постоянным компонентом верхнетриасовых ПК. В среднетриасовых (ладинских) отложениях зафиксирован в Баренцевоморском регионе. Самое раннее появление вида в палинологической летописи определено на верхеанизийском уровне севера Средней Сибири.

Вид Taurocusporites sp. A был описан из рэтских отложений Австрии. Его присутствие в ладинских отложениях определено в Баренцевоморском регионе. На севере Средней Сибири его первое появление определено в верхнеанизийских отложениях.

Пыльца Araucariacites australis имеет широкий стратиграфический диапазон: от триаса до миоцена. В Южных Альпах первое появление этой пыльцы определено в нижней части отложений ладинского яруса. На севере Средней Сибири вид был найден в отложениях среднеанизийского подъяруса, а наиболее раннее его появление зафиксировано в Баренцевоморском регионе в нижнеанизийских отложениях.

Род Chasmatosporites является постоянным компонентом верхнетриасовой микрофлоры. В Баренцево­морском регионе эта пыльца cистематически распространена в ладинских и даже в верхнеанизийских отложениях. На севере Средней Сибири вид Chasmato­sporites apertus был зафиксирован в среднеанизийской палиноассоциации.

Пыльца рода Duplicisporites описана из верхнетриасовых отложений Швейцарии. Многие виды этого рода входят в состав палиноассоциаций ладинского возраста Западной Европы, Баренцевоморского региона и севера Средней Сибири. Но виды D. granulatus, D. tenebrosus, D. verrucosus в разрезе триаса Южных Альп определены теперь и в верхнеанизийских отложениях. А в Баренцевоморском регионе вид D. granulatus найден в палиноассоциации среднеанизийского подъяруса.

Пыльца рода Ovalipollis имеет чрезвычайно широкое географическое распространение. На протяжении долгого времени виды этого рода служили одним из коррелятивных признаков при определении начала карнийского века, а позднее ладинского. По результатам палинологического изучения триасовых отложений Южных Альп последних лет установлено первое появление и распространение этой пыльцы среди миоспор верхнеанизийского подъяруса. На севере Средней Сибири эта пыльца появляется в отложениях анизийского возраста, так же как и в Западной Европе.

Пыльца Quadraeculina anellaeformis впервые была описана из юрских отложений Приуралья. Позднее вид был выявлен в верхнетриасовых (рэтских) отложениях Западной Европы. В Баренцевоморском регионе он известен с основания норийского яруса. На севере Средней Сибири первоначально был найден в карнийских отложениях. По результатам исследований последних лет было зафиксировано его присутствие в верхнеанизийских отложениях, охарактеризованных комплексом аммоноидей.

Пыльца Samaropollenites speciosus — космополитный вид в триасовых отложениях Северного и Южного полушарий. Впервые он был описан из верхнего триаса Мадагаскара, включен в группу видов-индикаторов положения ладинско-карнийской границы в её глобальном стратотипическом разрезе в Доломитовых (Южных) Альпах. В Баренцевоморском регионе пыльца Samaropollenites немногочисленна и также распространена в верхнетриасовых отложениях. А на севере Средней Сибири первое появление вида S. speciosus было определено в нижнеанизийских отложениях совместно с аммоно­идеями (Hochuli et al., 2015; Ilyina, Konstantinov, 2015; Vigran et al., 1998, 2014).

В составе изученного ПК также определены миоспоры, появление которых связано с ладинским веком. Это споры Hymenophyllum sp., Eresina spinellata, Kyrtomisporis speciosus, Lundbladispora denmeadi, Neora­strickia taylori, Tigrisporites halleinis, Zebrasporites kahleri и пыльца Heloisaccus dimorphus, Cyclosaccus podocarpoides и Pseudenzonalasporites sp. В этой группе тоже есть виды, первоначально ставшие известными из более молодых отложений, а впоследствии встреченные с аммоноидеями в отложениях ладинского возраста.

Вид Kyrtomisporis specious первоначально был описан из рэтских отложений. В последующем были установлены его распространение в отложениях карнийского возраста и приуроченность к верхнетриасовым отложениям в целом. В отложениях среднетриасового (ладинского) возраста вид впервые был найден в Баренцевоморском регионе. На севере Средней Сибири было прослежено распространение вида K. specious по всему разрезу карнийского яруса, а затем и на ладинском уровне. Более того, споры K. specious были определены в палинокомплексе букобайской свиты Южного Приуралья совместно с фауной тетрапод мастодонзавровой группировки, определяющей ладинский возраст вмещающих пород.

Вид Neoraistrickia taylori был описан из рэт-лейасовых отложений Южной Австралии. Его принадлежность к миоспорам ладинского яруса была определена в Баренцевоморском регионе.

Виды Tigrisporites halleinis и Zebrasporites kahleri впервые были описаны из карнийских отложений Восточных Альп. В отложениях ладинского яруса первый из них был определен на севере Средней Сибири, а второй в Баренцевоморском регионе.

Пыльца вида Pseudenzonalasporites summus была определена из шильфзандштейна и верхнего гипскейпера Швейцарии (аналоги карнийского яруса МСШ). В триасе Западной Европы вид заметно распространен на этом стратиграфическом уровне и переходит вверх по разрезу в отложения норийского возраста. В комбинации с несколькими другими видами пыльцы служит коррелятивным признаком начала карнийского века по палинологическим данным.

В Бореальной области P. summus встречается редко. На севере Средней Сибири вид был встречен одним из авторов в верхнетриасовых отложениях, в интервале, сопоставляемом с карнийской аммоноидной зоной Neoprotrachyceras seimkanense. Дальнейшими исследованиями распространение видов, очень похожих на P. summus, было установлено в среднетриасовом (ладинском) интервале. В отложениях нижнеладинского подъяруса нами был обнаружен вид Pseudenzonalasporites sp., определённый в открытой номенклатуре. Выше, в отложениях верхнеладинского подъяруса, был найден вид, определённый нами как P. cf. summus.

Вид P. summus был обнаружен нами в палинокомплексе букобайской свиты Южного Приуралья совместно с комплексом мастодонзавровой фауны. Полагаем, что на основании приведённых данных пыльцу P. summus можно уверенно рассматривать как присущую комплексам миоспор ладинского возраста (Ильина, Константинов, 2018; Твердохлебов и др., 2020; Ilyina, Egorov, 2008; Vigran et al., 1998, 2014).

В свете изложенного считаем, что комплекс миоспор, выявленный нами в сынинских отложениях р. Вёртный, имеет классическую структуру палиноассоциаций ладинского возраста. В нем присутствуют несколько групп миоспор, а именно:

— миоспоры широкого стратиграфического диапазона, унаследованные от раннетриасовой эпохи и транзитом проходящие в верхний триас;

— миоспоры, которые составляют основу всех среднетриасовых ПК;

— виды, последовательное появление которых связано с разными уровнями среднего триаса;

— присутствие среди последних тех миоспор, которые до недавнего времени были известны из верхнетриасовых и более молодых отложений, а теперь ставшие полноправными компонентами палиноассоциаций ладинского яруса и его фациальных аналогов.

Видовой состав ПК сынинских отложений р. Вёртный в полной мере отвечает как палиноассоциациям ладинского яруса и его фациальных аналогов, так и комплексу миоспор, известному в литературе как ПК Converrucosisporites conferteornatus–Florinites pseudostriatus и определяющему в Тимано-Североуральском регионе среднетриасовый (ладинский) возраст вмещающих отложений (Ильина, 2001).

Палеоботанические и палеоэкологические реконструкции

Триасовые отложения Тимано-Североуральского региона неравномерно насыщены фрагментами ископаемой листовой флоры. В нижнетриасовой части разреза они крайне редки. Основной объём растительных остатков происходит из средневерхнетриасовых пестроцветных и сероцветных отложений: ангуранской и нарьянмарской свит в Печорской синеклизе, керьямаёльской (надкраснокаменской — Новиков, 1994; Ильина, 2001), сынинской и мишаягской свит в БСВ. Сероцветные отложения особенно богаты макрофоссилиями. Флору из верхней части разреза изучали М. Ф. Нейбург, С. Н. Храмова, В. В. Павлов, И. А. Добру­скина, А. И. Киричкова.

И. А. Добрускиной в 70-х годах XX века были собраны воедино и проанализированы все данные по триасовой флоре Евразии. Впервые в истории палеботанических исследований выделены три этапа её развития с присущими им разновозрастными флористическими комплексами (Добрускина, 1980, 1982). Макро­флора из средневерхнетриасовых отложений Тимано-Североуральского региона была объединена под названием печорской флоры, так как при попытках проследить за изменениями в её составе как по разрезу (пестоцветные и сероцветные отложения), так и по площади (Большесынинская впадина и Печорская синеклиза) были выявлены лишь несущественные различия (Добрускина, 1980, стр. 36). Печорская флора была отнесена к так называемой сцитофилловой флоре ладинско-карнийского возраста, которую выделила И. А. Добрускина, к её более древней, ладинской, группе наряду с флорой Южного Приуралья, ладинский возраст которой подтверждён фауной мастодонзавровой группировки. Дополнительным критерием для такой датировки послужил тот факт, что во флорах этого возрастного диапазона не встречены остатки диптериевых папоротников, характерных для карнийских отложений (Добрускина, 1982).

В последующие годы новый фактический материал из ангуранской и нарьянмарской свит Печорской синеклизы был изучен и обобщён А. И. Киричковой (Киричкова, Есенина, 2015). Макрофоссилии из указанных свит составляют единый флористический комплекс. На основе широкой межрегиональной корреляции определён его ладинский возраст. Этот результат в полной мере согласуется с точкой зрения И. А. Добрускиной о единстве средневерхнетриасовой флоры.

По И. А. Добрускиной (1982), основную часть ископаемой печорской флоры составляют остатки птеридоспермов (20 %) и гинкгофитов (около 30 %). Количество членистостебельных достигает 20 %, но они большей частью представлены стволами без корней, что свидетельствует об их дальнем переносе и захоронении за пределами мест произрастания. Фрагменты папоротников составляют 10 %, среди них преобладают представители мараттиевых и осмундовых. Отмечено присутствие цикадофитов (6 %) и хвойных (1 %).

По А. И. Киричковой (Киричкова, Есенина, 2015), прослежена та же тенденция, но с некоторыми количественными вариациями: птеридоспермы — 58 %, гинкгофиты — 3.3 %, членистостебельные — 6.7 %, папоротники — 15 %, цикадофиты — 8.3 %, хвойные — 6.7 %, мохообразные — 1 %.

На территории исследований немногочисленные макромерные остатки флоры из обнажения 1104 (208) принадлежат гинкгофитам Glossophyllum sp., осмундовым папоротникам Cladophlebis sp. и Todites sp., мараттиевым папоротникам Bernoullia sp. и Danaeopsis sp. и вполне вписываются в концепцию сцитофилловой флоры по И. А. Добрускиной (1982).

Вместе с тем видовой состав вёртнинского палинокомплекса позволяет предположить существование в ладинском веке на изученной территории более пышной и разнообразной растительности. По палинологическим данным была предпринята палеореконструкция материнской флоры (Abbink, 1998; Balme, 1995; Fijałkowska-Mader, 2015, 2021; Kustatscher et al., 2010, 2012; Lindström et al., 2016, 2017; Li et al., 2016; Li, Wang, 2016; Paterson et al., 2016,2017; Roghi et al., 2022 и др.). Количественное распределение миоспор по их предполагаемым продуцентам приведено на рис. 2 и в табл. 1.

По нашим данным, среди растений, населявших рассматриваемую территорию, абсолютно преобладали папоротники, в меньшей степени были распространены птеридоспермы и хвойные. Подчинённое положение занимали плауновидные, мохообразные, членистостебельные, цикадовые, гинкговые, гнетовые, беннетитовые.

Для реконструкции условий произрастания растений-продуцентов проведён количественный анализ видового состава изученного ПК методом экогрупп спороморф (SEG-analysis) по данным (Кручинина, 1984; Abbink, 1998; Fijałkowska-Mader, 2015; Kustatscher et al., 2010, 2012; Lindström et al., 2016, 2017; Li et al., 2016; Paterson et al., 2016,2017; Roghi et al., 2022 и др.). Этот метод был разработан для позднеюрской — раннемеловой эпох, а затем адаптирован к триасовому периоду (Abbink, 1998; Kustatscher et al., 2012).

По предполагаемым условиям произрастания материнских растений миоспоры вёртнинского ПК объединены в экогруппы, характеризующие определённый тип растительности:

1) влажных низин — сообщество растений пойменных террас, болот и озёр;

2) речных берегов — сообщество растений, составляющих прибрежно-водные влаголюбивые ассоциации;

3) прибрежной растительности — сообщество растений прибрежной равнины или участков вдоль береговой линии, не затопленных морем, но испытывающих его воздействие;

4) пионерной растительности — сообщество прибрежных растений-первопроходцев нестабильной окружающей среды, мангровоподобная растительность приливно-отливных отмелей;

5) сухих низин — низинные, пойменные сообщества, произрастающие на территории, заливаемой время от времени пресными водами.

6) внутренних областей — сообщество растений холмистых территорий, местности, удалённой от береговой линии; местности с низким уровнем грунтовых вод, никогда не затапливаемой.

Распределение миоспор вёртнинского ПК по экогруппам приведено в табл. 1 и на рис. 3. Из иллюстративного материала следует, что на территории исследований абсолютно преобладала флора сильно увлажнённых биотопов, а в этой группе существенно преобладали растения, характерные для прибрежных областей (берегов крупных водоёмов и морских лагун, прибрежных болот и озёр), дельтовых маршей и приливно-отливных зон.

Мохообразные представлены преимущественно болотной растительностью влажных низин и берегов рек. Плауновидные были обитателями лесных и прибрежных болот, речных берегов, приливно-отливных зон, формировали береговые мангры. Членисто­стебельные росли по берегам рек и озёр, на болотистых участках поймы.

Триасовые папоротники в целом являются индикаторами гумидных обстановок в условиях тёплого (субтропического и тропического) климата. Произ­раставшие на территории исследований папоротники чрезвычайно разнообразны. Продуцентами спор были осмундовые, мараттиевые, диптериевые, диксониевые, циатейные, матониевые и некоторые другие семейства. Осмундовые были обитателями низинных торфяных и лесных болот. Мараттиевые, возможно, населяли заболоченные речные берега.

Среди спор папоротников в вёртнинском ПК абсолютно преобладают споры родов Dictyophyllidites и Duplexisporites. Продуцентами спор Dictyophyllidites были диптериевые, диксониевые, циатейные и матониевые папоротники. Предполагается, что споры Duplexisporites принадлежали полиподиевым, циатейным, схизейным (?), диксониевым (?). Диптериевые папоротники в основном произрастали в прибрежных зонах в условиях очень влажного и жаркого климата. Высокое содержание спор Dictyophyllidites в комплексах миоспор сопровождается, как правило, обилием спор Duplexisporites. Было сделано предположение, что растения, продуцировавшие споры Duplexisporites, так же могли селиться вблизи крупных водоёмов и (или) морских лагун (Кручинина, 1984). На этом основании авторы предположили, что, по-видимому, все растения-продуценты спор Dictyophyllidites и Duplexisporites могут быть отнесены к обитателям прибрежных маршей в условиях влажных тропиков.

Следует также обратить внимание на высокое содержание спор Dictyophyllidites в вёртнинском ПК в связи с тем, что крупномерных остатков диптериевых папоротников, которые их продуцировали, в составе печорской флоры нет. Авторы считают этот факт проявлением известного палеоботанического эффекта, когда миоспоры каких-либо растений появляются в стратиграфической летописи раньше, чем макроостатки их продуцентов.

Птеридоспермы — растения экологически пластичные и могли обитать в разных условиях. Материн­ские растения принадлежали кейтониевым и користоспермовым. Произраставшие на территории исследований были в основном любителями влажных биотопов, дельтовых и пойменных условий, берегов рек.

В группе пыльцы, продуцентами которой могли быть и птеридоспермы, и хвойные, абсолютно преобладают виды рода Alisporites. Специалисты предполагают, что их материнские растения, возможно, были крупными кустарниками, формировавшими мангровые заросли в устьях рек, периодически затапливаемых приливами, и обитателями морских побережий (Abbink, 1998; Paterson et al., 2017).

Хвойные растения на изученной территории представлены пыльцой араукариевых, хейролепидиевых, вольциевых, подокарповых, сосновых, которые произрастали в весьма разнообразных условиях. В этой группе преобладает пыльца растений, формировавших лесной покров холмистых территорий, а среди них доминировали подокарповые, населявшие склоны гор и холмов. Для подокарповых были необходимы влажные, иногда болотистые места произрастания и тёплый влажный климат. В меньшем, но весьма заметном количестве среди хвойных представлены и обитатели прибрежных маршей и торфяных болот; прибрежная мангровоподобная растительность приливно-отливных отмелей; растения, образующие в дельтовой низменности заросли типа камышовых — это продуценты пыльцы родов Protodiplohypinus, Florinites, Duplicisporites, Praecirculina.

Цикадовые, гнетовые, гинкговые, беннетитовые были равнинными растениями субтропических областей с тёплой, безморозной погодой.

Из вышеизложенного следует, что на исследованной территории в сынинское время, в условиях тёплого и очень тёплого гумидного климата произрастала пышная и влаголюбивая разнообразная растительность. Формирование растительного покрова происходило в пределах обширной дельты древней реки и прибрежной области крупного морского бассейна (рис. 4).

Заключение

Таким образом, изученные в низовьях р. Вёртный сероцветные песчано-глинистые отложения разно­образного и достаточно сложного литологического состава, несомненно, относятся к сынинской свите. Они были сформированы в пределах обширной речной палеодельты и прибрежной области морского бассейна.

Палинокомплекс сынинской свиты из естественных выходов коренных пород на р. Вёртный по структуре и видовому составу в полной мере отвечает комплексу миоспор Converrucosisporites conferteornatus — Florinites pseudostriatus, определяющему ладинский возраст вмещающих пород по первоначальному совместному нахождению с фауной тетрапод мастодонзавровой группировки. По видовому составу он так же сопоставим с палиноассоциациями из отложений ладинского яруса и его фациальных аналогов, датированных фауной морских беспозвоночных.

В результате реконструкции наземного покрова по данным палинологических исследований сделан вывод о существовании в ладинском веке в бассейне нижнего течения р. Вёртный богатой и разнообразной растительности с преобладанием флоры сильно увлажнённых биотопов. Реконструированные условия произрастания растений-продуцентов показывают, что они тяготели к обширной палеодельте с мангровыми зарослями, торфяными болотами, сопряжённой с прибрежной заболоченной равниной. Очевидно, что растения-продуценты внесли существенный вклад в формирование палинокомплексов, описанных ранее из пород, входящих в состав сынинской свиты, обнажённых в бортах рр. Большая Сыня и Кыдзьрасъю (Ильина, Жарков, 2021).

Предполагаемая картина согласуется с ранее сформулированным заключением о формировании серо­цветной толщи р. Кыдзьрасъю в условиях авандельты и верхней литорали, что косвенно согласуется с данными о возможных условиях захоронения остатков тетрапод в обн. 73 на р. Большая Сыня (Ильина, Жарков, 2021). Предлагаемая модель формирования пород, слагающих изученные обнажения, логично объясняет образование маломощных угольных пластов с промышленными содержаниями редких и рассеянных элементов, а также прибрежно-бассейновых и дельтовых полиминеральных (ильменит, лейкоксен, рутил) россыпепроявлений, обнаруженных в ходе геолого-съёмочных работ (Шмакова и др., 2018). Проведённые нами исследования показали, что палинологический метод позволяет проводить обоснованные палеореконструкции даже для территорий со слабой обнажённостью и значительной удалённостью коренных выходов друг от друга.

Приложение 1. Алфавитный список миоспор

Appendix 1. Alphabetical list of miospores

Споры (Spores)

Acanthotriletes ilekensis Kopytova, 1963

Acanthotriletes cf. Lophotriletes novicus Singh, 1964

Annulispora cicatricosa (Rogalska, 1954) Morbey, 1975

Annulispora cf. folliculosa (Rogalska, 1954) de Jersey, 1959

Apiculatisporis parvispinosus (Leschik, 1955) Schulz, 1962

Apiculatisporites sp.

Aratrisporites flexibilis Playford et Dettmann, 1965

Aratrisporites granulatus (Klaus, 1960) Playford et Dettmann, 1965

Aratrisporites paenulatus Playford et Dettmann, 1965

Aratrisporites paraspinosus Klaus, 1960

Aratrisporites scabratus Klaus, 1960

Aratrisporites tenuispinosus Playford, 1965

Aratrisporites sp.

Baculatisporites comaumensis (Cookson, 1953) Potonié, 1956

Baculatisporites sp.

Calamospora sp.

Camarozonosporites rudis (Leschik, 1955) Klaus, 1960

Carnisporites mesozoicus (Klaus, 1960) Mädler, 1964

Conbaculatisporites mesozoicus Klaus, 1960

Concavisporites crassexinius Nilsson, 1958

Concavisporites juriensis Balme, 1957

Concavisporites kaiseri Arjang, 1975

Concavisporites toralis (Leschik, 1956) Nilsson, 1958 sensu Schuurman, 1977

Concavisporites sp.

Concentricisporites nevesi Antonescu, 1970

Concentricisporites sp.

Converrucosisporites cameroni (De Jersey, 1962) Playford et Dettmann, 1965

Converrucosisporites cf. Lygodium granulatum Ivanova, 1961

Converrucosisporites cf. Lygodium japoniciforme Ivanova, 1961

Converrucosisporites sp.

Convolutispora microfoveolata Schulz, 1967

Cyathidites australis Couper, 1953

Cyathidites coniopteroides Romanovskaja, 1980

Cyathidites sp.

Cyclogranisporites sp.

Cyclotriletes microgranifer Mädler, 1964

Cyclotriletes oligogranifer Mädler, 1964

Cyclotriletes sp.

Deltoidospora sp.

Dictyophyllidites harrisii Couper, 1958

Dictyophyllidites mortoni (De Jersey, 1959) Playford et Dettmann, 1965

Dictyophyllidites sp.

Duplexisporites gyratus Playford et Dettmann, 1965

Duplexisporites sp. 1 «primitive» sensu Ilyina, 2001

Duplexisporites sp. 2 sensu Ilyina, 2001

Duplexisporites problematicus (Couper, 1958) Playford et Dettmann, 1965

Duplexisporites scanicus (Nilsson, 1958) Playford et Dettmann, 1965

Duplexisporites sp.

Eresina spinellata Maljavkina, 1949 sensu Vigran et al., 2014

Gordonispora lubrica (Orlowska-Zwolinska, 1972) Van der Eem, 1983

Gordonispora sp.

Granulatisporites asper (Nilsson, 1958) Playford et Dettmann, 1965

Granulatisporites sp.

Hymenophyllym sp.

Kraeuselisporites cooksonae (Klaus, 1960) Dettmann, 1963

Kyrtomisporis speciosus Mädler, 1964

Leiotriletes sp.

Leschikisporis aduncus (Leschik, 1955) Potonié, 1958

Lundbladispora denmeadi (De Jersey, 1962) Playford et Dettmann, 1965

Lycopodiacidites kuepperi Klaus, 1960

Lycopodiacidites rugulatus (Couper, 1955) Schulz, 1967

Neoraistrickia taylori Playford et Dettmann, 1965

Nevesisporites limatulus Playford, 1965

Polycingulatisporites auristriatus (Bolkhovitina, 1953) Playford et Dettmann 1965

Polycingulatisporites cf. crenulatus Playford et Dettmann, 1965

Polycingulatisporites densatus (De Jersey, 1959) Playford et Dettmann, 1965

Polycingulatisporites triangularis (Bolchovitina, 1956) Playford et Dettmann, 1965

Punctatisporites triassicus Schulz, 1964

Rugulatisporites mesozoicus Mädler, 1964

Taurocusporites sp. A Morbey, 1975

Tigrisporites halleinis Klaus, 1960

Tigrisporites cf. halleinis Klaus, 1960

Trachytriletes sp.

Uvaesporites argenteaeformis (Bolchovitina, 1953) Schulz, 1967

Verrucosisporites krempii Mädler, 1964

Verrucosisporites morulae Klaus, 1960

Zebrasporites kahleri Klaus, 1960

Пыльца (Pollen)

Accinctisporites circumdatus (Leschik in Kräusel et Leschik, 1955) Jain, 1968

Accinctisporites sp.

Alisporites australis De Jersey, 1962

Alisporites grauvogeli Klaus, 1964

Alisporites landianus Balme, 1970

Alisporites opii (Daugherty, 1941) Balme, 1970

Alisporites pergrandis (Bolchovitna, 1956) Iljina, 1985

Alisporites perlucidus (Pautsch, 1971) Pautsch, 1973

Alisporites cf. robustus Nilsson, 1958

Alisporites cf. toralis (Leschik, 1955) Clarke, 1965

Alisporites sp.

Araucariacites australis Cookson, 1947

Brachysaccus neomundanus (Leschik, 1955) Mädler, 1964

Chasmatosporites apertus (Rogalska, 1954) Schulz, 1967

Chasmatosporites hians Nilsson, 1958

Chasmatosporites sp. A sensu Vigran et al., 2014

Chasmatosporites sp.

Chordasporites cf. australiensis De Jersey, 1962

Chordasporites singulichorda Klaus, 1960

Chordasporites voltziaformis Visscher, 1966

Chordasporites sp.

Colpectopollis ellipsoideus Visscher, 1966

Cycadopites sp.

Cyclosaccus podocarpoides Mädler, 1964

Duplicisporites sp.

Eucommiidites sp.

Falcisporites snopkovae Visscher, 1966

Falcisporites stabilis Balme, 1970

Florinites pseudostriatus Kopytova, 1963

Florinites walchius Kopytova, 1963

Heliosaccus dimorphus Mädler, 1964

Klausipollenites decipiens Jansonius, 1962

Minutosaccus crenulatus Dolby, 1976

Minutosaccus potoniei Mädler, 1964

Minutosaccus cf. potoniei Mädler, 1964

Minutosaccus schizeatus Mädler, 1964

Minutosaccus sp.

Ovalipollis cf. breviformis Krutzsch, 1955

Ovalipollis lunzensis Klaus, 1960

Ovalipollis pseudoalatus (Thiergart, 1949) Krutzsch, 1955 emend. Schuurman, 1976

Ovalipollis sp.

Piceaepollenites sp.

Pinuspollenites sp.

Platysaccus leschiki Hart, 1960

Platysaccus queenslandi De Jersey, 1962

Podocarpidites keuperianus (Mädler, 1964) Schuurman, 1977

Podocarpidites sp.

Podosporites amicus Scheuring, 1970

Podosporites sp.

Praecirculina granifer (Leschik, 1955) Klaus, 1960 emend. Scheuring, 1970

Protodiploxypinus americus Dunay et Fisher, 1979

Protodiploxypinus doubingeri (Klaus, 1964) Warrington, 1974

Protodiploxypinus fastidioides (Jansonius, 1962) Warrington, 1974

Protodiploxypinus gracilis Sheuring, 1970

Protodiploxypinus sittleri (Klaus, 1964) Scheuring, 1970

Protodiploxypinus sp.

Pseudenzonalasporites summus Scheuring, 1970

Pseudenzonalasporites sp.

Quadraeculina anellaeformis (Maljavkina, 1949) Iljina, 1985

Samaropollenites speciosus (Goubin, 1965) Dolby et Balme, 1976

Stellapollenites thiergartii (Mädler, 1964) Clement-Westerhof et al. 1974, emend. Brugman 1983

Striatoabieites aytugii Visscher, 1966

Striatoabieites multistriatus (Balme et Hennelly, 1955) Hart, 1964

Succinctisporites sp.

Sulcatisporites institatus Balme, 1970

Sulcatisporites kraeuseli Mädler, 1964

Sulcatisporites sp.

Vitreisporites pallidus (Ressinger, 1950) Nilsson, 1958

Vitreisporites reductus (Mädler, 1964) Yaroshenko, 1978

Vitreisporites sp.

Voltziaceaesporites heteromorpha Klaus, 1964

1. Gorskii V.P. Novye dannye o triasovykh otlozheniyakh Pechroskoi depressii (New data on the Triassic deposits of the Pechora Depression. Doklady Earth Sciences, 1960a, 133, No 4, pp. 909-912.

2. Gorskii V. P. O permskikh I triasovykh otlozheniyakh pravoberezh’ya srednego techeniya r. Pechory (Permian and Triassic deposits of the right bank of the middle reaches of the Pechora river). Geology and minerals of the Urals. Proceedings of VSEGEI, V. 28, Leningrad: VSEGEI, 1960b, pp. 111-120.

3. Gribanov B. V. Geologicheskaya karta SSSR masshtaba 1 : 200000. Seriya Severo-Uralskaya. List Q-40-XXIX. Ob’’yasnitel’naya zapiska. Redaktor A.D. Miklukho-Maclay. (Geological map of the USSR, scale 1:200000. Series North Urals. Sheet Q-40-XXIX. Explanatory letter. Editor A. D. Miklukho Maclay). Moscow: Nedra, 1972, 76 p.

4. Dobruskina I. A. Stratigraficheskoe polozhenie floronosnykh tolshch triasa Evrasii (Stratigraphic position of Triassic plant-bearing beds in Eurasia), Moscow: Nauka, 1980, 163 p.

5. Dobruskina I. A. Triasovye flory Evrasii (Triassic Floras of Eurasia), Moscow: Nauka, 1982, 182 p.

6. Zharkov V. A., Zinov’ev E. V., Trofimova S. S. O pervoi nakhodke Aracites interglacialis Wieliczk. v basseyne Pechory (On the first find of Aracites interglacialis Wieliczk. in the Pechora basin). Ural Geological Journal, 2015, No. 5 (107), pp. 13-23.

7. Ilyina N. V. Palinostratigrafiya srednego triasa Timano-Severoural’skogo regiona (Palynostratigraphy of the Middle Triassic in the Timan-Northern Urals region). Yekaterin­burg: Uralian Division of RAS press, 2001, 230 p.

8. Ilyina N. V., Zharkov V. A. Palinocompleks synynskoy svity (sredniy trias) iz obnazheniy na reke Kydz’ras’’yu (Bol’shesynynskaya vpadina, Timano-Severoural’skiy region) (Palynological assemblage of the Synya Formation (Middle Triassic) from outcrops on the Kydzrasyu river, Bolshesyninskaya Depression, the Timan-Northern Urals region). Vestnik of Geosciences, 2021, No. 1, pp. 3-13.

9. Ilyina N. V., Konstantinov A. G. Palinoassotsiatsii ladinskikh (srednii trias) otlozhenii v rasrese mysa Tsvetkova, Vostochnyy Taimyr, sever Sredney Sibiri (Palynolgical assemblages of the Ladinian (Middle Triassic) deposits at the Cape Tsvetkov section, East Taimyr, northern Middle Siberia). Evolution of Life on the Earth: Proceedings of the 5th International Symposium, November 12-16, 2018, Tomsk / Editor-in-Chief V.M. Podobina. Tomsk: Tomsk State University Publishing House, 2018, pp. 153-155.

10. Kalantar I. Z. Novoe v stratigrafii triasovykh otlozheniy Polyarnogo Predural’ya. Novoe v stratigrafii triasa Paleourala. Sbornik statey. (New in the stratigraphy of the Triassic deposits of the Polar Cis-Urals. New in the stratigraphy of the Triassic of the Paleourals). Collection of articles. Sverdlovsk: USC USSR AS, 1980, pp. 46-61.

11. Kirichkova A. I., Yesenina A. V. Kontinental’niy trias Timano-Pechorskoy neftegazonosnoy provintsii. (Continental Triassic of the Timan-Pechora oil and gas province). St. Petersburg: VNIGRI, 2015, 296 p.

12. Kruchinina N.V. Spory roda Duplexisporites i ikh rol’ v biostratigrafii triasa i yury. Spory I pyltsa v otlozheniyakh fanerozoya (Spores of the genus Duplexisporites and their role in the biostratigraphy of the Triassic and Jurassic. Spores and pollen in Phanerozoic deposits). Collection of scientific articles. Leningrad: VSEGEI, 1984, pp. 14-21.

13. Metodicheskie rekomendatsii k tekhnike obrabotki osadochnukh porod pri sporovo-pyl’tsevom analise (Guidelines for the technique of processing sedimentary rocks in spore-pollen analysis). Leningrad: VSEGEI, 1986, 77 p.

14. Muravyov I. S. Trias Pechrskogo Priural’ya (Triassic Pechora Cis-Urals). Materials on the geology of the east of the Russian platform, 1, Kazan: Kazan University Press, 1966, pp. 3-137.

15. Novikov I. V. Biostratigrafiya kontinental’nogo triasa Timano-Severoural’skogo regiona po faune tetrapod (Conti­nental Triassic biostratigraphy of the Timan-North Urals region using tetrapod fauna).Moscow: Nauka, 1994. 139 p.

16. Ob’’yasnitel’naya zapiska k stratigraficheskim skhemam Urala (mezozoi, kainozoi) (Expalantory note to the stratigraphic schemes of the Urals (Mesozoic,Cenozoic)). Ekaterinburg: Ural Geological Survey Expedition, 1997, 139 p.

17. Tverdokhlebov V. P., Sennikov A. G., Novikov I. V., Ilyina N. V. The youngest Triassic land vertebrate assemblage of Russia: composition and dating. Paleontological Journal, 2020, V. 54, No 3, pp. 297-310.

18. Chalyshev V. I., Varyukhina L. M. Biostratigrafiya triasa Pechrskoi oblasti (Triassic biostratigraphy of the Pechora region). Moscow-Leningrad: Nauka, 1966, 156 p.

19. Shmakova A.M., Golubeva I.I., Sokerin M.Yu., Ilyina N.V., Kushmanova E.V. Mineralogiya titanonosnykh otlozheniy srednego triasa na reke Kydz’ras’’yu (Predural’skiy kraevoy progib)(Mineralogy of Middle Triassic ilmenite placer, Kydz’ras’’y river (Pre-Ural Foredeep)). Vestnik of IG Komi SC UB RAS, 2018, No 2, pp. 28-37.

20. Abbink O. A. Palynological identification in the Jurassic of the North Sea region // LPP contribution series. 1998. Vol. 8. P. 1-192.

21. Balme B. E. Fossil in situ and pollen grains: an annotated catalogue // Review of Palaeobotany and Palynology. 1995. Vol. 87. P. 81-323.

22. Hochuli P. A., Roghi G., Brack P. Palynological zonation and particulate organic matter of the Middle Triassic of the Southern Alps (Seceda and Val Gola-Margon sections, Northern Italy) // Review of Palaeobotany and Palynology. 2015. Vol. 218. P. 28-47.

23. Ilyina N. V., Egorov A. Yu. The Upper Triassic of northern Middle Siberia: stratigraphy and palynology // Polar Research. 2008. Vol. 27. № 3. P. 372-392.

24. Ilyina N., Konstantinov A. New biostratigraphic data on Anisian (Middle Triassic) miospores from Cape Tsvetkov section, Northern Middle Siberia, Russia // STRATI 2015, Graz, 19-23 July 2015. Berichte des Institutes für Erdwissen­schaften Karl-Franzens-Universität Graz. Band 21. S. 174.

25. Fijałkowska-Mader A. A record of climatic changes in the Triassic palynological spectra from Poland // Geological Quarterly. 2015. Vol. 59.No 4. P. 615-653.

26. Fijałkowska-Mader A., Jewuła K., Bodor E. Record of the Carnian Pluvial Episode in the Polish microflora // Palaeoworld. 2021. Vol. 30. Issue 1. P. 106-125.

27. Kustatscher E., Van Konijnenburg-Van Cittert J.H.A., Roghi G. Macrofloars as possible proxies for palaeoclimatic and palaeoecological studies: A case study from the Pelsonian (Middle Triassic) of Kühwiesenkopf/Monte Prà della Vacca (Olang Dolomites, N-Italy) //Palaeogegraphy, Palaeo­climatology, Palaeoecology. 2010. Vol. 290. P. 71-80.

28. Kustatscher E., Heunisch C., Van Konijnenburg-Van Cittert J. H. A. Taphonomical implications of the Ladinian megaflora and palynoflora of the Thale (Germany) // PALAIOS. 2012. Vol. 27. Issue 11. P. 753-764.

29. Lindström S., Irmis R. B. , Whiteside J. H., Smith N. D., Nesbitt S. J., Turner A. H. Palynology of the upper Chinle Formation in northern New Mexico, U.S.A.: Implications for biostratigraphy and terrestrial ecosystem change during the Late Triassic (Norian-Rhaetian) // Review of Palaeobotany and Palynology. 2016. Vol. 225. P. 106-13.

30. Lindström S., Erlström M., Piasecki S., Nielsen L. H., Mathiesen A. Palynology and terrestrial ecosystem change of the Middle Triassic to lowermost Jurassic succession of the eastern Danish Basin // Review of Palaeobotany and Palynology. 2017. Vol. 244. P. 65-95.

31. Li L., Wang Y., Liu Z., Zhou N., Wang Y. Late Triassic palaeoclimate and palaeoecosystem variations inferred by paly­nological record in the northeastern Sichuan Basin, China // Paläontologische Zeitschrift. 2016. Vol. 90. Issue 2. P. 327-348.

32. Li L., Wang Y. Late Triassic palynofloras in the Sichuan Basin, South China: Synthesis and perspective // Palaeoworld. 2016. Vol. 25. Issue 2. P. 212-238.

33. Paterson N. W., Mangerud G., Cetean C. G, Mørk A., Lord G. S, Klausen T. G., Mørkved P. T. A multidisciplinary biofacies characterisation of the Late Triassic (late Carnian-Rhaetian) Kapp Toscana Group on Hopen, Arctic Norway // Palaeogeography, Palaeoclimatology, Palaeoecology. 2016. Vol. 464. P. 16-42.

34. Paterson N. W., Mangerud G., Mørk A. Late Triassic (early Carnian) palynology of shallow stratigraphical core 7830/5-U-1, offshore Kong Karl Land, Norwegian Arctic // Palynology. 2017. Vol. 41. Issue 2. P. 230-254.

35. Roghi G., Gianolla P., Kustatscher E., Schmidt A. R., Seyfullah L. J. An Exceptionally Preserved Terrestrial Record of LIP Effects on Plants in the Carnian (Upper Triassic) AmberBearing Section of the Dolomites, Italy. // Frontiers in Earth Sciences. 2022. Vol. 10. Article 900586. Doi:https://doi.org/10.3389/feart.2022.900586.

36. Vigran J. O., Mangerud G., Mørk A., Bugge T., Weitschat W. Biostratigraphy and sequence stratigraphy of the Lower and Middle Triassic deposits from the Svalis Dome, Central Barents sea, Norway // Palynology. 1998. Vol. 22. P. 89-141.

37. Vigran J. O., Mangerud G., Mørk A., Worsley D., Hochuli P. A. Palynology and geology of the Triassic succession of Svalbard and the Barents Sea. Geological Survey of Norway Special Publication 14. 2014. 270 p.