Удельные поселения и крестьяне Сольвычегодского уезда Вологодской губернии в конце XVIII–середине XIX века
Аннотация и ключевые слова
Аннотация (русский):
В статье автор анализирует динамику количества удельных поселений и численности удельных крестьян Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Основу исследования составляют делопроизводственные источники, выявленные в фондах Российского государственного исторического архива и Российского архива Древних актов. Рассмотрение проблемы проведено в рамках изучения эволюции демографических характеристик в удельной деревне отдаленного северного уезда. Выявлено, что количество удельных поселений в течение времени сокращалось, особенно интенсивно в северо-западной оконечности Сольвычегодского уезда. При этом наблюдалось не запустение деревень, а слияние ряда из них в единое поселение или поглощение одних селений другими. Прирост населения в удельной деревне Сольвычегодского уезда был ниже, чем в целом по уезду, и в государственной деревне как по уезду, так и по Вологодской губернии. Однако по отдельным волостям ситуация с динамикой численности крестьян варьировалась. Населенность удельных поселений по приказам заметно отличалась. Эти показатели были выше по Афанасьевскому удельному приказу относительно показателей по удельной деревне Сольвычегодского уезда и губернии в целом.

Ключевые слова:
удельные поселения, удельные крестьяне, динамика количества деревень, динамика численности крестьян, людность селений, удельные приказы, удельные волости, Сольвычегодский уезд
Текст
Текст произведения (PDF): Читать Скачать

Как известно, до отмены крепостного права сельское население России подразделялось на несколько категорий и групп, среди которых основными и наиболее многочисленными являлись государственные и помещичьи крестьяне. В конце XVIII–середине XIX в. они составляли свыше 95 % жителей русской деревни. Среди оставшихся сельчан до 4 % приходилось на удельных крестьян, категория которых была сформирована в 1797 г. в результате преобразования дворцовой собственности в удельную и создания отдельной группы крестьян [1; 2]. Они были призваны обеспечивать благополучие царя и его семьи. При этом демографические проблемы государственной и помещичьей деревни исследованы более основательно, нежели удельной. В некоторых дореволюционных и советских трудах указывалась лишь численность удельных крестьян [3; 4]. Подобные сведения содержатся в отдельных работах, отражавших историю удельных поселян в регионах страны [5–7], в том числе по северной удельной деревне [8].
В указанных и некоторых других трудах отражались показатели численности крестьян в целом по удельным региональным подразделениям. С 1797 г. таковыми являлись девять удельных экспедиций, в состав которых включали бывших дворцовых крестьян нескольких губерний. В частности, удельная собственность и крестьяне Архангельской и Вологодской губерний оказались подчинены Архангельской удельной экспедиции. В 1808 г. они были преобразованы в 34 удельные конторы (имения) и удельные отделения, и они обнимали, как правило удельную собственность конкретных губерний. В течение времени эти региональные подразделения иногда претерпевали изменения. Например, в 1859 г. Архангельская и Вологодская удельные имения были соединены в рамках Вельского имения (конторы). 
Удельные экспедиции и удельные конторы подразделялись на приказы, которые функционировали на основе крестьянского самоуправления и представляли крупные общинные объединения – общины-волости. До 1808 г. в деятельность приказов удел вмешивался минимально, в основном по вопросам исполнения податей и повинностей [9]. Затем удельные конторы усилили контроль по избранию приказных голов и их деятельности по многим направлениям. В свою очередь, приказы состояли из низовых подразделений, которые различались по названию. На карте проиллюстрировано (рис. 1), что в Сольвычегодском уезде Вологодской губернии они именовались волостями и боярщинами. В остальных северных уездах практиковались и другие названия – «десятина», «приход», «деревни». Они также функционировали на основе крестьянского самоуправления и представляли собой низовые общины. В их рамках, например, распределялись пахотные угодья, регулировались выплаты некоторых видов податного обложения и другие вопросы. После 1808 г. удельное ведомство пыталось внедрить единое для всех низовых крестьянских объединений название – волость. Правда, на европейском севере страны в некоторых случаях старые названия сохранились вплоть до отмены крепостного права в удельной деревне в 1863 г. [10; 11]. В XIII–XV вв. на среднем Подвинье и Поважье (территория именовалась как Вага, или Важский уезд), в том числе и на части территории будущего Сольвычегодского уезда сформировались обширные владения бояр Великого Новгорода. После объединения земель вокруг Москвы и укрепления централизованного государства эти владения были конфискованы и стали черносошными (по сути, государственными). В 1585 г. «Вага дана в путь» конюшенному Борису Годунову «с правом суда и сбора податей», после смерти которого перешла в собственность Д. И. Шуйскому, затем – И. М. Салтыкову, далее – И. М. Заруцкому, одному из лидеров второго народного ополчения, вскоре – вновь стали черносошными, но довольно быстро, в 1613–1615 гг. – перешли в дворцовое ведомство [12, с. 119]. 
На момент создания удельного ведомства в 1797 г. дворцовые владения в Сольвычегодском уезде были сосредоточены на северо-западной оконечности уезда (см. рис. 1). Однако чиновники сформировали удельные приказы, не вникая в сложившуюся многолетнюю практику общинных отношений. В результате во многих случаях волости оказались разделены, и их части вошли в состав разных приказов. Мало того, в отдельных случаях не учитывались даже границы губерний. Так, в Борецкий удельный приказ, наряду с тремя волостями Шенкурского уезда Архангельской губернии, были включены Пучужская волость и основная часть Кережской боярщины (24 деревни) Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. В рамках Афанасьевского приказа в Сольвычегодском уезде оказались охвачены Афанасьевская боярщина, Верхотоемская волость Верхнего конца, Верхотоемская волость Нижнего конца, Вершинская волость и оставшиеся девять деревень Кережской боярщины [13–18]. 
В ходе реформирования удельного ведомства в 1808 г., наряду с другими изменениями, была прекращена практика разделения волостей, как и существование межгубернских приказов. Как отражено на карте (см. рис. 1), на традиционной дворцовой собственности Сольвычегодского уезда удел сформировал: Афанасьевский приказ в составе Кережской боярщины, Пучужской волости и Афанасьевской боярщины; Верхотоемский приказ в составе Верхотоемской волости Верхнего конца, или Верхотоемской волости, Верхотоемской волости Нижнего конца, или Нижнетоемской и Вершинской волостей. 
Сложившаяся структура сохранилась до проведения IX ревизии, после которой в Афанасьевском приказе была сформирована четвертая волость – Афанасьевская волость Юмижского края. В Верхотоемском приказе также стало четыре волости – Нижнетоемская волость разделилась на Сефтренскую и Сойгинскую. Несмотря на все указанные изменения выявленные сведения позволяют нам проанализировать сведения в отношении удельных селений и крестьян с учетом низовой структуры управления, которая существовала в 1808–1850 гг., т. е. по сопоставимой приказной и волостной территориям от V до X ревизии [13–21]. 
Отметим, что в марте 1804 г. удел купил родовую вотчину у княгини Варвары Шаховской (1748–1823). Владения Шаховских были разбросаны в виде небольших групп поселений, называемых волостями в Сольвычегодском и Великоустюгском уездах Вологодской губернии [22, 23]. Они были объединены в рамках Кузнецовского удельного отделения (приравнивавшегося к удельным приказам) и расположены в верховьях Северной Двины и низовьях Вычегды и Сысолы, что наглядно отражено на карте. Вновь приобретенные удельные волости были небольшими. В Сольвычегодском уезде первоначально насчитывалось шесть волостей. Накануне проведения IX ревизии селения Нюбской волости были включены в состав Шешуровской волости. Однако и сведения купленного имения можно сгруппировать по сопоставимым территориям от V до X ревизии.
Материалы табл. 1 показывают, что между V и X ревизиями количество удельных селений в Сольвычегодском уезде сократилось с 286 до 162, или на 43,4 %. По удельным приказам более всего количество селений сохранилось в Кузнецовском отделении, в котором по V и VIII ревизиям числилось 46 селений, и по X ревизии – 37, или 80,4 % относительно предыдущих фиксаций. Значительно меньше сохранилось удельных селений на северо-западе уезда. Так, в Афанасьевском приказе по V ревизии числилось 106 деревень, по VIII – 94, по X ревизии – 71 селение, т. е. по VIII ревизии число селений относительно V сократилось на 11,3 %, по X относительно V ревизии – на 49,1 %. Не на много меньше сокращение селений произошло и в Верхотоемском приказе – от 134 по V ревизии и до 54 – по X ревизии, или на 47,0 %. 
Еще большая разница в динамике удельных селений наблюдалась при их учете по отдельным волостям, что наглядно показывают данные табл. 1. Например, между V и VIII ревизиями во всех волостях Кузнецовского отделения количество деревень оставалось неизменным, а в Григоровской волости – и с V до X ревизии. Напротив, в Пучужской волости Афанасьевского приказа между V и X ревизиями сохранилось 47,5 %, а в Верхотоемской волости одноименного приказа осталось всего 42,1 % селений. В указанный период менее 55 % деревень сохранилось в Вершинской волости Верхотоемского приказа, в Афанасьевской и Кережской боярщинах Афанасьевского приказа. Относительно небольшое уменьшение количества удельных сел и деревень в целом по Вологодской губернии объясняется покупкой 23 поселений у князя Щербатова в 1824 г. [22, 23].
Необходимо подчеркнуть, что сокращение деревень, как правило, не означало их запустения. В абсолютном большинстве случаев их переставали упоминать в документах в силу соединения нескольких деревень в одно поселение или поглощения одной деревни другой. Последнее, по сути, также свидетельствовало о соединении селений. Отдельные подобные случаи наблюдались еще в дворцовых волостях. Так, к 1797 г. учтенные по ландратской переписи Подвинской четверти Важского уезда 1717 г. селения Третья Оксеновская и Оксеновская образовали Двух Оксеновскую (Двух Аксеновскую) деревню, включенную в Верхотоемскую волость одноименного приказа. В этом же приказе аналогичный случай произошел и в Нижнетоемской волости, когда в 1790-х гг. селения Григорьевское и Другое Григорьевское образовали Двух Григорьевскую деревню [25]. Этот процесс с 1830-х гг. был искусственно активизирован удельным ведомством в рамках политики попечительства [26], которая приводила также к введению общественной запашки [27], сокращению отходничества удельных крестьян [28] и другим изменениям в удельной деревне страны. 
По мнению удельных чиновников, объединение деревень облегчало управление, а главное способствовало укреплению их хозяйственно-экономического состояния. В результате в Кузнецовском отделении к началу 1850-х гг. в Григоровской волости в Усову Горку оказались включены деревни Абросовская и Горка; в бывшей Нюбской волости деревни Козловская, Горка и Борок образовали поселение Козлова Горка; в Пицкой волости дер. Катаиха поглотила дер. Кривцовскую и в ходе соединения селений Новый двор, Боброво, Новина и Княжица формируется дер. Новодворская Княжица; в Устьевской волости дер. Шеинская прекратила свое существование, войдя в состав дер. Гнездовской. Тем самым в Кузнецовском отделении на территории Сольвычегодского уезда реально ни одна из деревень не запустела, исчезло только название девяти из них. Подобное отмечалось в Афанасьевском и Верхотоемском приказах [13–24; 29, с. 239–301].
Противоположная динамика численности относительно количества деревень наблюдалась в удельной деревне Сольвычегодского уезда. Материалы табл 2. показывают, что число удельных поселян уезда возросло с 5294 душ мужского пола (далее – душ м. п.) по V ревизии до 6428 душ м. п. по X ревизии, или на 21,4 %. При этом, между V, VIII и VIII–X ревизиями численность удельных мужчин Сольвычегодского уезда увеличилась на равные доли – на 10,2 %. С V по X ревизии мужское население Кузнецовского отделения почти удвоилось, увеличившись на 45,1 %, в Верхотоемском приказе – на 36,2 %, тогда как в Афанасьевском приказе – всего на 7,2 %. Отметим, что в Кережской волости число мужчин увеличилось с 746 до 761 душ, или за 60 лет всего на 2,0 %, а между VIII и X ревизиями в волости наблюдался отрицательный прирост мужчин. В этом отношении разительно отличалась ситуация в Вершинской волости Верхотоемского приказа, где численность мужского населения сохраняла устойчивую положительную динамику, которая между V и VIII ревизиями составляла 23,1 % (с 524 до 645 душ м. п.), между VIII и X – 27,9 % (с 645 до 825 душ м. п.), достигнув между крайними 57,4 %. Еще более значительно между указанными ревизиями возросло общее число мужчин Шешурской и Нюбской волостей Кузнецовского отделения, увеличившись за 60 лет на 64,5 %.
Данные табл. 2 являют, что динамика прироста с 19 233 до 25 046 душ м. п. в казенной (государственной) деревне Сольвычегодского уезда между V и VIII ревизиями соответствовала динамике прироста в удельной деревне уезда. Но между VIII и X ревизиями численность мужчин в государственной деревне уезда увеличилась до 29 614 душ м. п., или на 30,2 %, т. е. заметно больше, чем в удельной деревне. Всего в Сольвычегодском уезде по V ревизии фиксировалось 28,8 тыс. мужчин, по VIII – 32,7 тыс., по X ревизии – 37,9 тыс. душ м. п. Обращает на себя внимание, что общая численность мужчин Сольвычегодского уезда нарастала с небольшим превышением относительно государственной деревни и заметно интенсивней по сравнению с удельной деревней. В этой связи вполне объяснимо, что доля удельных крестьян в общей массе населения уезда снижалась и составляла по V ревизии 18,4 %, по VIII – 18,1 %, по X ревизии – 17,0 %.
В табл. 2 отражено, что в удельной деревне Вологодской губернии мужское население по V ревизии составляло около 24,4 тыс. чел., по VIII – 31,4 тыс., по X ревизии – 37,6 тыс. душ, в государственной соответственно – 120,8, 204,7 и 248,3 тыс. душ м. п. Тем самым между крайними упомянутыми ревизиями прирост мужчин в удельных селениях составил 54,5 %. В государственных селениях этот показатель оказался ниже – 51,6 %, но он значительно превышал аналогичные показатели по Сольвычегодскому уезду. Укажем, что без учета купленных уделом в 1824 г. душ м. п. вотчины князя Щербатова прирост мужчин в удельных селениях Вологодской губернии почти соответствовал их приросту в государственной деревне по губернии [13–24; 30, с. 313, 320, 321, 335, 336]. С другой стороны, уровень нарастания численности мужского населения в помещичьей деревне Вологодской губернии уступал уровню подобных показателей как по Сольвычегодскому уезду, так и в целом по губернии (см. табл. 2). 
Исходя из материалов табл. 3, можно утверждать, что в отдельных случаях наблюдалась иная ситуация при характеристике людности селений. Конечно, при сравнении людности деревень в Сольвычегодском уезде и Вологодской губернии все проявлялось ожидаемо – уровень людности удельных поселений в губернии был более высоким, чем в уезде. Так, по V ревизии в губернии в 28,8 % удельных населенных пунктов проживало до 10 и менее мужчин, в Сольвычегодском уезде – 42,0 %, по VIII ревизии соответственно – 20,3 и 32,8 %. Конечно в течение времени людность деревень увеличивалась, но отмеченные отличия сохранялись не так прямолинейно. Например, в Сольвычегодском уезде по V ревизии от 21 до 40 мужчин обитало в 23,7 % удельных поселений, в Вологодской губернии – 32,1 %, по VIII ревизии соответственно – 29,7 и 34,9 %, тогда как в 1859 г. в уезде таких поселений было 36,4 %, а в губернии – 35,4 %. Кроме того, в 1859 г. в Сольвычегодском уезде в 36,4 % удельных селений жило от 40 и более мужчин, в Вологодской губернии таких селений было 32,9 %. Правда, в указанный год в губернии на малонаселенные деревни (от 10 и менее душ м. п.) приходилось 10,5 % от всех удельных поселений, в уезде немного больше – 12,3 %.
Людность поселений существенно отличалась по удельным приказам. Наибольшей она была в Афанасьевском приказе, что объяснялось достаточно интенсивным слиянием в нем деревень (см. табл. 1). Так, здесь по V ревизии на удельные деревни с 10 и менее мужчинами приходилось 26,4 % от всех селений, по VIII ревизии – уже 16,0 % и в 1859 г. – всего 1,9 %. И, наоборот, в Афанасьевском приказе доля деревень с 40 и более мужчинами в указанный период увеличилась с 19,8 до 55,6 %, тогда как в Верхотоемском приказе – с 4,5 до 33,8 %. Больше всего малолюдных деревень с 10 и менее душами м. п. было в Кузнецовском отделении, в котором даже в 1859 г. они составляли 45,9 % всех удельных поселений (см. табл. 3).
Из материалов табл. 4 следует, что с V по X ревизию средняя людность удельных селений в Вологодской губернии составляла от 20,5–34,4 душ м. п. и превышала уровень людности в удельной деревне Сольвычегодского уезда. Однако за указанный период темпы прироста людности в уезде фиксировались в 82,2 %, что было значительно выше показателя в 67,8 % по губернии. Поэтому людность удельных поселений в уезде составила по X ревизии 33,7 мужчин, т. е. приблизилась к уровню по губернии.
Исходя из данных табл. 4, в приказах, волостях и боярщинах ситуация с людностью поселений была весьма пестрая. Наибольшая людность удельных селений наблюдалась в Афанасьевской боярщине, в которой на селение приходилось от 33,4 мужчин по V ревизии до 71,8 мужчин по X ревизии. Для сравнения, в Горской волости Кузнецовского отделения подобные показатели ограничивались соответственно 7,5 и 11,5 душами м. п. Между V и X ревизиями самые высокие темпы прироста людности в удельных поселениях наблюдались в Верхотоемской (223,0 %) и Вершинской (188,1 %) волостях Верхотоемского приказа и Пицкой волости (188,2 %) Кузнецовского отделения. В указанный период очень низким – всего 28,5 %, оказался прирост людности в селениях Горской волости Кузнецовского отделения (см. табл. 4).
В целом, удельные поселения как Сольвычегодского уезда, так и Вологодской губернии являлись малонаселенными. Людность удельных деревень в течение времени нарастала в силу увеличения в них населения и сокращения собственно поселений, главным образом за счет их слияния. В отдельных удельных приказах и волостях Сольвычегодского уезда, в которых наблюдалось более быстрое сокращение количества деревень и более интенсивное увеличение жителей, наблюдались и существенные темпы прироста людности селений не только по отношению к ее уровню по уезду, но и в сравнении с этими показателями по Вологодской губернии в целом.

Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
 

Список литературы

1. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. – Санкт-Петербург, 1830. (Далее – ПСЗРИ-1). – T. XXIV. – № 17906. – С. 525–569.

2. ПСЗРИ-1. – T. XXIV. – № 17907. – С. 569.

3. История уделов за столетие их существования. 1797–1897. В 3-х т. – Санкт-Петербург, 1901–1902. – Т. 1. – 733 с.; – Т. 2. – 581 с.

4. Кабузан, В. М. Изменения в размещении населения России в XVIII-первой половине XIX в. / В. М. Кабузан. – Москва : Наука, 1971. – 190 с.

5. Гриценко, Н. П. Удельные крестьяне Среднего Поволжья (Очерки) / Н. П. Гриценко. – Грозный, 1959. – 585 с.

6. Красникова, Ю. Н. Удельные крестьяне Северо-Запада России в конце XVIII-первой четверти XIX века: из истории аграрных отношений / Ю. Н. Красникова. – Санкт-Петербург, 2014. – 199 с.

7. Шайхисламов, Р. Б. Удельные крестьяне Южного Урала в дореформенный период / Р. Б. Шайхисламов, Н. С. Мысляева // Современная научная мысль. – 2018. – № 6. – С. 52–56.

8. Котов, П. П. Удельные крестьяне на Европейском Севере России: размещение и демографические процессы / П. П. Котов // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Сер. «Общественные и г??????????? ??????.уманитарные науки». – 2013. – № 1 (130). – С. 18–22.

9. Котов, П. П. Повинности государственных крестьян Европейского Севера России в конце XVIII–первой половине XIX в. / П. П. Котов // Социально-демографические аспекты истории Северного крестьянства (XVII–XIX вв.). – Сыктывкар, 1985. – С. 74–86.

10. Котов, П. П. О земельном обеспечении бывших удельных крестьян по реформе 1863 года / П. П. Котов // Буржуазные реформы в России второй половины XIX века. – Воронеж : Воронежский ун-т, 1988. – С. 54–63.

11. Котов, П. П. Отмена крепостного права в удельной деревне по реформе 26 июня 1863 года в русской историографии / П. П. Котов // Известия Коми научного центра Уральского отделения РАН. – 2017. – № 4 (32). – С. 79–87.

12. Васильев, Ю. С. Избранные труды по истории Европейского Севера России XII–XVII веков. 2-е изд., испр. и доп. / Ю. С. Васильев. – Вологда : Древности Севера, 2013. – 256 с.

13. Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 515. Оп. 5. Д. 7. Л. 1 об.–321.

14. РГИА. Ф. 515. Оп. 5. Д. 839. Л. 37 об.–78.

15. РГИА. Ф. 515. Оп. 10. Д. 69. Л. 19–28.

16. РГИА. Ф. 515. Оп. 10. Д. 587. Л. 6–33 об.

17. РГИА. Ф. 515. Оп. 16. Д. 833. Л. 1 об.–778.

18. РГИА. Ф. 515. Оп. 34. Д. 128. Л. 1 об.–54.

19. РГИА. Ф. 515. Оп. 74. Д. 95. Л. 5–67.

20. РГИА. Ф. 515. Оп. 74. Д. 96. Л. 8–58.

21. РГИА. Ф. 515. Оп. 74. Д. 97. Л. 4–124.

22. Котов, П. П. Расширение удельных владений в Вологодской губернии в первой четверти XIX века / П. П. Котов // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. – 2021. – Т. 43, № 4. – С. 39–46.

23. Котов, П. П. Характеристика помещичьих имений Вологодской губернии, приобретенных удельным ведомством в 1804 и 1824 годах / П. П. Котов // Известия Коми научного центра Уральского отделения РАН. – 2021. – № 4 (50). – С. 46–54.

24. РГИА. Ф. 515. Оп. 7. Д. 10. Л. 3–183 об.

25. Российский государственный архив Древних актов. Ф. 350. Оп. 1. Д. 46. Л. 847 об.–986 об.

26. Котов, П. П. Политика попечительства удела и ее результаты: на примере Европейского Севера России / П. П. Котов // Вестник Удмуртского университета. Серия 5: История и филология. – 2012. – Вып. 3. – С. 103–107.

27. Котов, П. П. Общественная запашка в удельной деревне России в 1828–1861 годах: по материалам Европейского Севера / П. П. Котов // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. – 2018. – Т. 28, № 1. – С. 13–22.

28. Котов, П. П. Особенности отходничества удельных крестьян Европейского Севера России / П. П. Котов // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. – 2012. – Вып. 3. – С. 149–155.

29. Список населенных мест Российской империи по сведениям 1859 года. VII. Вологодская губерния. Издан центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел. – Санкт-Петербург, 1866. – 522 с.

30. Колесников, П. А. Северная деревня в XV–первой половине XIX века / П. А. Колесников. – Вологда : Северо-западное кн. изд-во, 1976. – 416 с.

Войти или Создать
* Забыли пароль?